Ал. Алтаев - Маленький Глинка

— Ну, что же, надо и нам выбираться, — решил наконец Иван Николаевич.

И стали приготовляться громадные возы с разным скарбом, возки с «важами» — широкими укладками, которые привязывались наверх, тяжёлые дормезы с лошадьми ярусом, карета — сущий дом, запряжённая шестериком сильных лошадей.

Детей охватила сутолока сборов; они метались от дома к возам, всё боясь забыть уложить свои любимые игрушки.

Миша незаметно сунул под сиденье кареты палку и два медных таза.

Дети стояли на заре на террасе, перед клумбой с георгинами и астрами, совсем одетые, вздрагивали от утреннего холода и прощались с милым садом, залитым золотом и пурпуром сентябрьской раскраски. Им было жалко этих трепещущих в осенней истоме старых клёнов, что сомкнулись навесом над аллеей, таких нарядных в осеннем уборе.

Был август; кончилась уборка хлеба. У подъезда Новоспасского дома остановилась карета старшего брата Евгении Андреевны Афанасия Андреевича Глинки, и из неё вышел Афанасий Андреевич, одетый с иголочки, и нарядная, шуршащая шелками, в широком салопе жена его Елизавета Петровна. За ними на телегах следовал крепостной оркестр.

Садилось солнце; к террасе подошли жницы с громадным снопом, украшенным цветами. Низко кланяясь, поднесли они этот сноп господам и, чтобы забавить гостей, затянули песню:

Ой, ты, сад, виноград,

Зелёная роща...

Из окна слушает Миша, и нежат ему душу родные звуки.

— Плясовую! — командует Иван Николаевич.

И две плясуньи выходят в круг, машут белыми платочками и под балалайку откуда-то появившегося парня плывут лебёдушками... Жниц угощают на кухне, и в столовой для господ готов великолепный ужин, и в то время как помещики подходят к дамам, чтобы вести их к столу, десятилетний Миша, забившись в уголок, не спускает глаз с оркестра дяди.

Что делали эти люди, возившиеся около своих труб, больших и маленьких, водившие смычком по скрипкам и ещё каким-то большим инструментам? Когда они начинали играть — звуки были ужасны. Миша морщился и затыкал уши руками. Но что это? Звуки вдруг сделались нежными и мягкими; Миша опускает руки и слушает; глаза его блестят. Знакомые звуки; где он их слышал? А, да, в девичьей, и от няни Авдотьи, когда она ему пела русские песни. Или это одна из тех мелодий, что он слышал сейчас от жниц?

Детское ухо ещё не улавливало искажений, которые были неизбежны при тогдашнем «иностранном» направлении музыкального творчества. Народная песня была чужда даже русским музыкантам-специалистам, воспитанным на иностранных мелодиях. Искажёнными являлись и русские песни, исполнявшиеся за ужином в Новоспасском, но чуткое ухо Миши ловило в них основную родную мелодию, которая глубоко трогала сердце, и он слушал затаив дыхание...

Музыка смолкла; гости задвигали стульями. Миша очнулся; он не помнил ни ужина, ни разговора, ни звона бокалов, не помнил ничего, кроме мелодии, звучавшей у него в душе.

А вот опять заиграла музыка...

— Кадриль! — кричит громко какой-то молодой франт в голубом фраке, и Миша видит, как гости строятся в пары.

Снова плывут звуки. Экосез, матрадур, кадриль, вальс, англэз, pas de châle, мазурка, которая только что входила в моду...

Миша незаметно, бочком, пробирается к оркестру. Вон у того, что держит маленькую флейту — «piccolo», — такое доброе лицо... Теперь он положил её и отдыхает, ожидая своей очереди. Ну да, сейчас повторение мелодии...

Миша тихонько дотрагивается до руки старого флейтиста и говорит мягким, полным мольбы голосом:

— Можно? Позволь, пожалуйста...

Старик не может отказать. Он боится фальши, но глаза ребёнка так молят, что он с лёгким колебанием протягивает флейту.

Какое счастье! Миша подносит её к губам.

Из маленькой дудочки вырываются робкие, но гармоничные звуки. Озадаченный флейтист одобрительно кивает головой.

— Ай да барчук... подумай!

Но Мише хочется попробовать и скрипку. Он просит её у другого музыканта, и тот даёт уже более смело.

— Мишель, спать! — слышит он голос Розы Ивановны и скорее убегает, чтобы взрослые не заметили его в оркестре.

И долго потом, лёжа в постели, Миша слышит музыку в зале.

На другой день, как всегда, был урок рисования. Миша рисовал вяло. Учитель с изумлением взглянул на мальчика.