Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Где же он? Разве не странно, что он так задерживается?

— Придет, — отозвался я.

— Не знаю, — пробормотал Трине. — У меня дурное предчувствие.

— Почему?

— Ну, разве ты не понимаешь, что это странно? Он ведь обещал сразу вернуться, а мы все сидим и ждем. Что, если он проболтался о нас Матери-Крылихе?

— Нет, — твердо сказал я, вглядываясь в небо, где исчез Хёдер. — Его просто что-то задержало.

Трине вздохнул и продолжил расхаживать туда-сюда, оставляя на мху черные проплешины земли.

— Ты говоришь так, словно с ним знаком, — проворчал он. — А если прав я, что тогда? Может, Боевое Перо уже сшили заново! Если она нас сцапает, то мы снова окажемся в горной темнице!

— Трине прав, — поддержала его Принцесса. — Странно, что Хёдер так задерживается. Пора двигаться вперед, пока на нас не напала стая гарпирий. — Она спрыгнула с валуна, отряхнула одежду и со вздохом добавила: — Пробираться сквозь заросли в темноте будет нелегко. Зря мы просидели здесь до сумерек.

Они с Трине уже были готовы двинуться в путь. Но в этот миг я услышал приближающийся шум крыльев.

— Подождите! — крикнул я. — Он летит сюда!

Да! Это был Хёдер! Он с трудом летел, сжимая мешок Принцессы в одной лапе и наш с Трине мешок в другой. Гарпир устало опустился на землю. Он совсем запыхался. Принцесса и Трине осмотрели вещи и обнаружили в мешках наши мечи.

— Мы едва не ушли, — проворчала Принцесса, прилаживая меч на пояс. — Ты обещал вернуться раньше.

— Простите, — пробормотал Хёдер.

Принцесса хмыкнула.

— Простить? А не соблаговолишь ли объяснить, почему нам пришлось так долго ждать? Мы потеряли два или три часа пути.

— Принцесса, прекрати, — попросил я. — Разве не видишь: у него кровь.

Хёдер поспешно отвернулся, скрывая щеку с царапиной. Казалось, ему было стыдно.

— Что случилось? — спросил я.

— Это… это мои сестры… Они пришли в ярость.

— Из-за чего?

— Отец заметил, что меня нет, и встревожился. Он обвинил Хрув и Нэву, что те плохо смотрели за мной. Ну и… Хрув сказала, что из-за меня папа ее ударил.

— И поэтому она ударила тебя? — уточнил я.

Он кивнул.

— А потом они ни на секунду не желали оставить меня в покое. Заявили, что отучат меня летать, куда мне вздумается.

Хёдер поднял лапу и хотел потрогать царапину на щеке, но Принцесса его остановила.

— Дай-ка лучше я.

Она осмотрела рану, потом присела на корточки и вырвала кусок мха. Нашла лужицу с холодной водой, намочила в ней мох и промыла все хорошенько.

— Мы с Трине не верили тебе, — призналась она. — Думали, ты проболтался. Извини.

Хёдер покосился на Трине. Тот все еще прилаживал свой меч на пояс.

— Сестры очень долго меня не отпускали, — объяснил Хёдер. — Но в конце концов все-таки оставили в покое. Тогда я смог собрать ваши вещи.

Стало тихо. Так тихо, как может быть только в Царстве Смерти, где нет ни зудящих комаров, ни воркующих лесных голубей. На лес опустилась темнота. Возле стволов она была еще гуще.

— Отец попытался сшить Боевое Перо, — сказал Хёдер, — но ее тело словно взбесилось, летало и молотило крыльями. Нэва со страху расплакалась. Папе это не понравилось.

— Почему? — спросил я.

— Потому что девочка должна быть сильной. Иногда мама часами сидит у огня и рассказывает Хрув и Нэве старинные предания о битвах, боевых ранах и славе. Она говорит: наша кровь — это любовь к Господину Смерть, и она никогда не иссякнет.

Я протянул руку и коснулся его крыла. Оно казалось таким хрупким… Под перьями я почувствовал тонкие косточки.

— Я частенько подслушивал их разговоры, хотя они об этом не догадывались, — пробормотал гарпир.

Принцесса кашлянула.

— Саша, нам пора идти.

На земле лежала ветка, кажется, ольховая. Я поднял ее, очистил от влажной коры и пару раз взмахнул перед собой. Да, годится.

— Держи, — сказал я и протянул ее Хёдеру.

— Зачем?

— Хочу, чтобы ты пошел с нами.

Он сглотнул.

— Правда?

— Ты покажешь нам самый короткий путь к Господину Смерть, а мы покажем тебе, что мальчишки тоже могут играть с мечом, — сказал я.

Хёдер рассмеялся. Мне показалось, он был смущен, хотя я и не вполне понимал почему. Он оглянулся, словно оценивая путь домой, а потом посмотрел на меня, Трине и Принцессу. Вытянув лапу, он взял палку. Осмотрел ее, будто это было что-то неведомое и странное, запретное или чужое. Затем тихонько вздохнул, крепко сжал деревянный меч и сказал:

— Я пойду с вами.

Пока на Трехрогой вершине продолжалась битва, мы, четверо детей, прокладывали себе путь сквозь девственный лес, который гарпирии называли Зеленый сад. Он оказался невероятно густой, но все равно красивый. Никогда прежде не видел я таких высоких ольховых и сосновых стволов, таких роскошных берез. Их кора, словно потрескавшаяся от мороза, напоминала кожу сказочного дракона. Под ногами похрустывали сухие ветки, полусгнившие и покрытые мхом. Они были навалены огромными кучами, и по ним непросто было карабкаться. Тут и там блестели лужицы, не больше тарелки, но глубокие. Угодишь в такую ногой — промокнешь до колена.