Альберт Цессарский: Операция «Мост»

— Интересно, кто это может быть? — чересчур весело спрашивает Фёдор. Но голос у него дрожит. Фёдору восемнадцать лет, и больше всего он боится показать, что ему страшно.

— Чего гадать? Посмотрим, — Лебеденко выпрастывает из-под накидки винтовку. — Хлопцы, отсюда ни шагу! Я мигом! — и пропадает во мраке.

Шумит дождь. Фёдору мерещится: Лебеденко напоролся на фашистов, его схватили, их окружают…

— Гусейнов, что-нибудь слышишь?

— Дождь слышу. И ты слушай и молчи.

Дождь всё сильнее. Тонкая, холодная струйка течёт Фёдору за ворот. Он завидует Гусейнову, которому, наверное, никогда не бывает страшно.

Лебеденко возникает рядом внезапно.

— Как тут?

— Нормально, — отвечает Гусейнов. — Видел?

— Темно, не разглядеть. Вроде кто-то из местных…

— Что ему дорога далась? Подозрительно…

— Пошли к деду, дед должен знать.

На опушке леса не так темно. Впереди в селе мерцает жёлтый огонёк — это знак: дед ждёт.

Вот и дом. Лебеденко заглянул в окно, осторожно постучал.

Через минуту тихонько запела дверь.

Они прошли через прохладные, пахнущие огуречным рассолом сени, вступили в тепло комнаты с уютно мигающей лучиной. Серый кот, выгибая спину, тёрся о ногу деда. И Фёдору показалось, что он пришёл домой, что нет войны…

— Сегодня днём к старосте приезжало фашистское начальство. Долго сидели запершись, — нарушил тишину дед.

— А в лес сейчас кто ходил, не приметил? — спросил Лебеденко.

— Староста! Я всё время за ним приглядывал… Как гитлеровцы уехали, он в лес побежал.

— Дорогу в лагерь смотрел… — Лебеденко секунду подумал. — Гусейнов, посторожи во дворе. Фёдор здесь останется. А я по селу пройдусь, послушаю.

Лебеденко с Гусейновым выходят. Фёдор пригрелся, его клонит в сон. Он таращит глаза, но комнату заволакивает розовым туманом…

Когда на крыльце загрохотало и взвизгнула дверь, Фёдор с ужасом понял, что заснул. Сколько он проспал?! На пороге — весь забрызганный грязью Лебеденко. Из-за его спины выглядывает Гусейнов.

— Фашисты входят в село! Машины, миномёты… Гусейнов, сейчас же с Фёдором в отряд! Доложи. Я остаюсь у деда, выяснить обстановку.

— Слушай, Лебеденко, Фёдор и без меня в лагерь добежит — дорога прямая. А ты тут один…

— Боец Гусейнов, выполняй приказ! — В сенях, придержав его за плечо, добавил: — Федю — вперёд! Прикроешь, если придётся. Федя, услышишь сзади стрельбу — не возвращайся. Гусейнов отобьётся. Главное — предупредить отряд. Ну, хлопцы, скорей! Пока фашисты село не оцепили и посты не выставили.

Но село уже было оцеплено. Гусейнов и Федя услыхали немецкую речь перед самой опушкой.

— Ложись! — выдохнул Гусейнов.

Как назло, дождь перестал, показалась луна. Сделалось светло и тихо. Гитлеровцы стояли редкой цепью, преграждая путь к лесу.

Гусейнов подполз к Фёдору.

— Смотри, вперёд смотри, канавку видишь? Ползи по ней в лес. Если заметят, стрелять станут, поднимайся, беги к лесу. Не бойся, ночью кто попадёт? В лесу на просеку выйдешь. И в лагерь! Давай!

В канавке была вода, и Фёдор сразу промок. Несколько раз, когда рядом раздавалась немецкая речь, лежал не дыша. Потом снова полз.

Канавка становилась всё мельче.

Вскочил, побежал к лесу.

В тот же миг сзади раздалось: «Хальт!» — «Стой!». — Его заметили. Раздался выстрел. Он оглянулся и в нерешительности замер.

— Федя, вперёд! — закричал Гусейнов.

Теперь фашисты обнаружили и его. Застрочили автоматы. Фёдор рванулся назад. Но Гусейнов, уже не таясь, отвлекая погоню на себя, бежал через поле:

— Федя, вперёд! Давай вперёд! — Он останавливался, стрелял в бегущую на него цепь, снова бежал и непрерывно кричал: — Беги, Федя! Беги!..

Фёдор бросился в лес. Последнее, что он услышал, — взрыв гранаты.

Когда, на ходу откликаясь постовым, Фёдор вбежал в лагерь, отряд уже занял походный порядок. Обоз — повозки с ранеными, с грузом взрывчатки и другой поклажей — вытянут вдоль просеки. Тлели затоптанные костры. Навстречу Фёдору шагнул командир.