Октав Панку-Яшь - Долго еще до вечера?

Вот козленок и закричал:

— Бабушка-коза, усыпи меня!

Но никто не пришел усыплять. Бабушки-козы, как вы знаете, тоже дома не было.

И козленок опять давай кататься, реветь:

— Усыпи меня! Усыпи! Усыпи! Я сам не могу!

Тут как раз волк на прогулку вышел. Он недалеко проходил и все слышал.

— Не кричи, козленочек, — хриплым голосом сказал волк. — Погоди, я тебя усыплю…

Зашел волк в дом, сел рядом с козленком, баюкает его и поет:

Козленок в ужас пришел — и я даже не знаю, откуда у него силы взялись, вырвался — и бежать куда глаза глядят.

Только к вечеру воротился домой — раздетый, голодный, измученный. Только в дверь зашел, говорит:

— Мама-коза, тетя-коза, бабушка-коза, я вам все расскажу, что со мной приключилось, но сначала найду свои вещи, оденусь да поем, а то я сильно проголодался.

Оделся козленок, съел все, что в горшках нашел, а рассказать ничего не успел — уснул как убитый.

ЭТО СО ВСЯКИМ может случиться. Любой может ушибить или уколоть себе палец.

Немного поболит и пройдет.

Беда в том, что целый час или два, а то и день-два все время хочется держать этот палец кверху.

Подходит Виолета и спрашивает:

— Ты что?

Ты смотришь на нее и не понимаешь.

— На что посмотреть? — спрашивает Виолета.

— Как на что посмотреть?

— Ну, на что ты пальцем показываешь?

— Я не показываю.

— Тогда почему так держишь его?

— Я не держу. Это он сам.

— Хочешь, я тоже так буду держать?

— Держи, раз охота.

— Думаешь, это великое дело — держать палец кверху?

— А кто сказал, что великое?

— Ты, я вижу, им задаешься.

Что на это ответить? Ну что на это можно ответить? С этой Виолетой лучше не связываться. Стоит тебе только подержать палец кверху, как и она захочет держать палец кверху или бросит тебе в лицо, что ты задаешься.

Ты идешь к маме и просишь завязать палец.

— Болит? — пугается мама.

— Нет.

— Тогда незачем завязывать. Крови нет. Завязывать незачем.

— Мне все время хочется держать его кверху.

— Ну и прекрасно. Держи кверху и не мешай мне, видишь, сколько дел.

— Можно, я сам завяжу?

— Делай что хочешь, только не переворачивай все вверх дном. Я только что прибрала за тобой.

Заходишь в ванную, открываешь белый шкафчик, берешь бинт. Начинаешь накручивать его на палец, но у тебя ничего не получается. Одной рукой не получается.

Идешь с бинтом к маме.

— Я сам не могу.

— У меня на пустяки времени нет, — говорит мама.

— Пожалуйста, помоги чуть-чуть.

В конце концов мама забинтует палец. И бантик завяжет. Только пока ты увидишь этот бантик завязанным, тебе придется молча выслушать слова, которые далеко нельзя назвать приятными.

— Вечно ты мне надоедаешь, — говорит мама. — У тебя есть игрушки, есть карандаши, — говорит мама, — шел бы на улицу да играл с ребятами, — продолжает мама, — а то пристаешь ко мне, от дела отрываешь, — говорит и говорит мама, а ты молчишь, должен молчать, иначе останешься с незавязанным пальцем. — Где это видано, в бинты играть? Придет же такое в голову! — сердится мама. — Это отец виноват, распустил тебя, — говорит и говорит она, а ты молчишь, иначе останешься с незавязанным пальцем.

Но всему приходит конец, мама завязывает бантик, ты говоришь: «Спасибо!», мама притворяется, что не слышала, и не отвечает: «Не за что!». Ты выходишь из кухни с завязанным пальцем. Ого! Теперь дело другое!

Звонишь к тете Марии с первого этажа. Не успеваешь рта раскрыть, а она уже видит завязанный палец.

— Что с тобой?

— Ничего.

— Сильно болит?

— Нет.

— Ладно, пройдет. Заходи, угощу вишневым вареньем.

Ты ешь варенье и, как бы ни держал завязанный палец, он немножко лезет в блюдечко. Ничего, так даже интереснее.

Выйдя от тети Марии, ты встречаешь на лестнице дядю Маноле.

— Что у тебя с пальцем?

— Завязан.

— Это видно. Чем порезался?

— Я не порезался.

— Но палец, я вижу, в крови. Повязка намокла.

— Это не кровь. Это чуточку вишневое варенье.

— Ты у меня как будто шарики просил?

— Просил, но вы мне, дядя Маноле, не дали.

— Ну так сейчас дам, пошли!

От дяди Маноле ты выходишь с горстью шариков и звонишь к тете Лие. Тетя Лия плохо видит, носит очки, но все равно плохо видит, так что она спрашивает, зачем ты звонил.

— Посмотрите, что у меня.