Александр Граевский - На север!

А еще через несколько минут Миша стал свидетелем и участником удивительного плавания. Горловину пересекала узкая песчаная грива. Воды над ней почти не было. Катер сначала подошел к этой гряде, потом вылез на нее. Мотор работал не переставая. За кормой вода вспенилась и пожелтела. Насос вместе с водой гнал песок.

Николай несколько раз повторял этот маневр в разных местах гряды. Потом он развернул катер и подошел к мелководью кормой. Нос судна закрепили двумя тросами на берегах, после этого мотор вновь заработал. Мощные струи воды минут через десять окончательно смыли песчаную преграду. Катер развернулся на месте и вошел в старицу.

Свободной воды здесь почти не было. Бревна местами громоздились друг на друга, местами плавали сплошной массой. Катер осторожно продвигался вперед. Стоявшие на носу участники экспедиции баграми старались отвести бревна в стороны, расчистить путь. Поначалу это удавалось. Но вот доплыли до такого места, где растолкать бревна не смогли. И хотя впереди виднелось довольно значительное зеркало чистой воды, добраться до него, казалось, было невозможно.

Николай отвел катер назад, затем сразу же дал полный ход вперед. Катер полез на бревна, подминая и топя их своей тяжестью. Мотор надсадно завыл. Был момент, когда Мише показалось, что они окончательно застряли. Но судно продолжало двигаться. Вот, бешено крутясь, вынырнуло сзади одно бревно, сверкая белизной только что ободранного бока, за ним другое, третье… Вот, наконец, и чистая вода.

— Прямо ледокол! — восхищенно заметил дядя Вася.

— Лесокол! — поправил дядя Гриша. — Вернее — лесодав.

До перешейка осталось совсем немного, когда наткнулись на новую коварную преграду. Старица здесь заметно обмелела и перелезть через бревна не было никакой возможности. Они ложились на дно, выставляя мокрые коричневые спины и, казалось, готовы были погибнуть, но не пропустить катер вперед.

Однако дядя Гриша не терял времени даром. Не успел Миша оглянуться, а он уже собрал вокруг себя рабочих и что-то объяснял им. Одна группа начала расталкивать бревна около перешейка, другая стала заводить трос за две росшие рядом на берегу большие сосны. Конец его намотали на барабан небольшой лебедки, укрепленной на носу катера.

Все люди перешли с катера на берег. Дядя Гриша махнул Николаю:

— Давай!

Николай включил мотор, а затем и передачу на лебедку. Барабан медленно начал вращаться. Трос натянулся, зазвенел, а деревья, за которые он был укреплен, задрожали.

Сантиметр за сантиметром наматывался трос на барабан. И точно так же — сантиметр за сантиметром — полз вперед катер по мокрым бревнам. А когда тяжело сполз с последнего бревна в воду, Миша закричал во все горло:

— Ура-а-а! Наша взяла!

Вместе с ним закричали, замахали шапками и взрослые. Только дядя Гриша молча улыбался.

Потом катер развернули кормой к перешейку, закрепили его. И вновь мощные струи начали размывать песок. Рабочие энергично помогали лопатами. Коса подалась не сразу. С ней пришлось повозиться. Прошло не меньше двух часов, пока первые струйки вишерской воды начали пробиваться в тихую заводь.

Чуть ниже входа в канал со стороны реки рабочие набросали больших камней, укрепили между ними несколько бревен. Яростно ударяясь о них, вода хлынула в канал. В тихой старице потянуло свежей струей, началось движение. Бревна стали сбиваться к выходу из старицы. Там их встречали рабочие с баграми и проталкивали через горловину.

Катер тем временем начал крейсировать по старице, толкая бревна носом, гоня их на чистую воду. В нескольких местах он лебедкой помог растащить завалы. Бревна дружными стайками поплыли вниз по реке.

Солнце клонилось к горизонту, когда экспедиция снова тронулась в путь. Рабочие, стоя на косе, махали вслед трудолюбивому суденышку. С палубы катера им отвечали.

А когда коса скрылась из глаз, дядя Гриша повернулся к Мише и весело подмигнул ему:

— Понял, что такое инженерное решение!

Это утро выдалось невеселое — пасмурное, ветреное. Торопливо ползли тяжелые тучи, неряшливо размазывая по небу свои темные клочья. Миновав Вишеру, они натыкались на каменные громады гор.

Чем дальше от Усть-Улса, тем выше вздымаются на горизонте горы, тем ближе подступают они к Вишере, стискивая ее в каменистом ложе. В районе Усть-Гаревой над всей местностью господствует Голый Чурок. Остался он позади, скрылся за лесами, а за Велсом поднялись две Юбрышки — Малая и Большая. За Приисковой — последним поселком в этих краях вздымается Чувал.