Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

Слово «ферментация», подобно словам «рысь», «банка» и «сердечный», имеет два совершенно разных значения. Одно – это химический процесс брожения, в результате которого сок определенных фруктов становится слаще и крепче, как и объяснил своим сестрам Клаус еще на прибрежной отмели. Другое же значение относится к чему-то, что зреет у кого-то внутри, подобно тайне, которую в конце концов раскрывают, или же замыслу, который долгое время вынашивают. Когда трое Бодлеров вышли из палатки и вручили Пятнице то, что осталось от их прежней жизни, они ощущали, как созревают тайны внутри их, и задавались вопросом – какие еще тайны и замыслы остаются пока скрытыми. Сироты спускались следом за Пятницей вниз по песчаному покатому склону и раздумывали о том, что же еще зреет на этом странном острове, который стал их домом.

К тому времени, как бодлеровские сироты вернулись к палатке Ишмаэля, кабак был набит битком, как сказали бы в молодежной тусовке, что здесь означает – «в палатке было полно островитян в белых одеяниях, причем все они держали в руках собранную на прибрежной отмели добычу». Козы больше не спали, они стояли неподвижно двумя длинными рядами, а связывающие их вместе веревки тянулись к большим деревянным саням – неожиданный вид транспорта для такого теплого климата. Пятница провела детей сквозь толпу колонистов и коз, все посторонились, с любопытством рассматривая новеньких. Хотя Бодлеров выбросило на берег в результате кораблекрушения впервые, они привыкли попадать в незнакомые сообщества еще со времен Профрукской подготовительной школы, а потом Города Почитателей Ворон, однако им по-прежнему не нравилось, когда их разглядывают в упор. Но такова уж одна из странных житейских истин: никому, в сущности, не нравится, когда их разглядывают в упор, и в то же время никто не в силах удержаться от разглядывания других. Поэтому, подходя к Ишмаэлю, по-прежнему восседающему на громадном глиняном кресле, Бодлеры то и дело оглядывались на островитян с неменьшим любопытством, недоумевая, каким образом столько народу выбросило бурей на один и тот же остров. Получалось, что мир полон людей столь же несчастливых, что и Бодлеры, и все они в конце концов попадают именно сюда.

Пятница подвела Бодлеров к подножию кресла, рекомендатель улыбнулся им, и они сели у его ног, обмазанных глиной.

– Белые одежды очень идут вам, Бодлеры, – сказал он. – Значительно больше, чем та форма, которая была на вас прежде. Из вас выйдут чудесные колонисты, я в этом уверен.

– Пирронизм? [44]  По учению древнегреческого философа Пиррона, человек ничего не может знать о вещах, поэтому следует воздержаться от суждений о них. – вопросительным тоном заметила Солнышко. Что приблизительно значило – «как вы можете быть уверены, если судите лишь по нашей одежде?».

Но Вайолет почла за благо не переводить, так как вспомнила, что в колонии ценят любезность. Поэтому она решила сказать что-нибудь любезное.

– Не могу выразить, как мы ценим все это, – сказала Вайолет, стараясь не опереться на глиняные холмики, которые скрывали ноги Ишмаэля. – Мы не представляли себе, что будет с нами после того, как шторм утихнет. Мы благодарим вас, Ишмаэль, за то, что приняли нас.

– Здесь принимают всех, – ответил Ишмаэль, забыв, очевидно, что Графа Олафа отвергли. – И пожалуйста, зовите меня Иш. Хотите сердечного?

– Нет, спасибо, – отозвался Клаус (он не мог заставить себя звать рекомендателя уменьшительным именем). – Нам хотелось бы познакомиться с остальными колонистами, если позволите.

– Разумеется, – ответил Ишмаэль и похлопал в ладоши, требуя внимания. – Островитяне! – крикнул он. – Как вы, не сомневаюсь, заметили, у нас появилось трое новых спасшихся. Вайолет, Клаус и Солнышко – единственные, кто уцелел после вчерашнего шторма. Не стану вас принуждать, но раз уж вы все равно пришли ко мне за советом насчет штормовой добычи, почему бы вам заодно не представиться новым поселенцам?

– Отличная мысль, Ишмаэль! – сказал кто-то, стоявший ближе к выходу.

– Называйте меня Иш. – Ишмаэль погладил бороду. – Итак, кто первый?

– Вероятно, я, – отозвался славного вида мужчина, который держал в руках что-то похожее на большой металлический цветок. – Приятно с вами познакомиться. Меня зовут Алонсо. Я нашел пропеллер от аэроплана. Должно быть, бедняга-пилот угодил прямо в шторм.