Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

– Дьюи! – закричала Вайолет.

– Дьюи! – закричал Клаус.

– Дьюи! – закричала Солнышко, но библиотекарь-подпольщик не ответил и, пошатываясь, вышел из отеля.

Некоторое время дети от потрясения не могли двигаться и лишь смотрели, как он исчезает в облаке дыма, валившего из трубы прачечной, но потом, услышав донесшийся со стороны пруда всплеск, помчались по ступеням. Однако, когда Бодлеры добежали до Дьюи, он уже тонул и от трепещущего тела по поверхности пруда бежали круги. Иногда говорят, будто мир – это тихий омут и будто совершить даже самый крошечный поступок – это все равно что бросить в этот омут камень, пустив по воде круги во все стороны, и поэтому даже незначительное деяние меняет целый мир, но Бодлерам невыносима была сама мысль о незначительном деянии красного курка и о том, как изменился мир в одно мгновение. Думать об этом они не стали, а подбежали к краю пруда как раз тогда, когда библиотекарь-подпольщик начал тонуть. Клаус схватил его за одну руку, Солнышко за другую, а Вайолет стала гладить его по лицу, как будто утешая плачущего.

– Все будет хорошо! – закричала Вайолет. – Только дайте мы вытащим вас из воды!

Дьюи покачал головой и страшно нахмурился, как будто пытался говорить, но не мог найти слов.

– Вы поправитесь, – сказал Клаус, хотя и из прочитанных книг об ужасных событиях, и по собственному ужасному опыту знал, что это попросту неправда.

Дьюи снова покачал головой. Теперь над поверхностью пруда осталась лишь его голова и дрожащие руки. Его тела и гарпуна детям видно не было, и это можно считать ложкой меда в бочке дегтя.

– Мы вас подвели, – сказала Солнышко.

Дьюи еще раз покачал головой, на сей раз очень яростно, чтобы показать, насколько он не согласен. Он открыл рот и, вытащив руку из воды, указал за спины Бодлеров в темное-темное небо и выдавил то единственное слово, которое ему хотелось произнести сильнее всего.

– О моя Кит, – произнес он наконец и, выскользнув из бодлеровских рук, исчез в темной воде, и сироты в одиночестве оплакали свое погибшее будущее и бесконечную злобу мира.

– Что это было? – послышался чей-то голос.

– Как будто стреляли из гарпунного ружья! – воскликнул другой голос.

– Из гарпунного ружья? – спросил третий голос. – Здесь отель, а не тир!

– Я слышал всплеск! – крикнул кто-то.

– И я! – крикнул еще кто-то. – Как будто кто-то упал в пруд!

Бодлеровские сироты посмотрели на почти уже успокоившуюся гладь пруда и увидели отражения ставней и окон, которые распахивались на каждом этаже отеля «Развязка». Загорались огни, появлялись силуэты людей, которые свешивались из окон и показывали на плачущих детей, но сироты от горя не обращали внимания на весь этот гвалт.

– Что за гвалт? – спросил еще один голос. – Только я заснула!

– Прямо посреди ночи! – возмутился еще кто-то. – Почему все вопят?

– А я вам скажу, почему все вопят! – завопил кто-то в ответ. – Кого-то застрелили из гарпунного ружья и сбросили в пруд!

– Ложился бы ты спать, Брюс, – сказал еще кто-то.

– Какой может быть сон, когда убийцы разгуливают на свободе? – воскликнул другой постоялец.

– Аминь, брат! – сказал кто-то третий. – Совершено преступление, так что теперь наш долг оцепить эту местность прямо в пижамах – во имя справедливости!

– Мне все равно не уснуть! – пожаловался еще один голос. – Из-за этой паршивой индийской кухни я даже лечь и то не смог!

– Эй, кто-нибудь, расскажите мне, что происходит! – послышался другой голос. – Читатели «Дейли пунктилио» хотят быть в курсе последних новостей!

При звуке голоса Джеральдины Жюльен и воспоминании о ее лживых публикациях дети даже перестали плакать, хоть и ненадолго. Они понимали: сейчас следует отложить скорбь на потом – здесь эти слова означают «Оплакать смерть Дьюи Денумана в более подходящий момент» – и позаботиться, чтобы в газете напечатали правду.

– Произошел несчастный случай! – крикнула Вайолет, не отводя глаз от поверхности пруда. – Ужасная трагедия.

– Погиб один из управляющих отелем, – сказал Клаус.

– Который? – спросил кто-то с верхнего этажа. – Франк или Эрнест?

– Дьюи, – сказала Солнышко.

– Никакого Дьюи не существует, – сказал другой постоялец. – Это мифический персонаж.

– Он не мифический персонаж! – возмутилась Вайолет. – Он биб…