Евгений Лесников - Призыву по возрасту не подлежит

— Бахча! — обрадовался Мишка и побежал на поле.

Скоро вернулся со здоровенным арбузом. Сияя, ожидал похвалы, но Димкин отец приказал:

— Положи-ка арбуз на место!

— Ну да! — удивился Мишка. — Вон их сколько! Никто и не заметит!

— А ты его тут сажал? — усмехнулся Максим Максимович. — Ты за ним ухаживал? И вообще за воровство в тюрьму полагается!

— Господи! — от души удивился Мишка и захлопал белесыми глазками. — Какое ж это воровство! Если б я вагон их стащил!

— Па-а, — протянул Димка, — арбуз-то все равно сорван. Давай быстренько слопаем, и все!

— Эх, Димка, Димка… — покачал головой отец. — Был я о тебе лучшего мнения!

— Клади фрукт! — приказал Васька, и Мишка с неохотой повиновался.

Они, как на грех, долго шагали мимо бахчи, пока наконец не поравнялись с шалашиком в тени деревьев на краю поля. Забрехала, выскочив, собачонка и поджала хвост, увидев Рекса. Показался заспанный сторож, подозрительно оглядел ребят:

— Небось за арбузами?

— Нужны нам твои арбузы! — в сердцах ответил Мишка. — Что мы их, не видали?

— Вижу, вижу, народ вы порядочный! — смягчился сторож, увидев с ребятами взрослого. — Погодите-ка!

И, к великому удивлению Мишки, старик подал ему здоровенный арбузище, еле поднял от земли. Мальчишка даже спасибо забыл сказать, а потом, с удовольствием вгрызаясь в сладкую мякоть, все качал головой и бормотал, выплевывая семечки:

— Сам дал, надо же! Чудеса! Я и не просил! Почему дал?

— Очень ты ему, видать, понравился, — съехидничал Димка, и Мишка надолго задумался.

Солнце стояло уже высоко, когда подошли они к озеру. Там слышались всплески, круги расходились по воде. Димка и отец расположились на небольшом мыске, Мишка присел на каких-то мостках, проложенных через тростник, а Васька облюбовал себе место на обрыве, нависшем над водой.

Рекс лежал рядом с Димкой и не сводил взгляда с поплавка.

— Тихо, — сказал Димка, поглаживая его. — Сейчас рыбку тебе поймаю.

Поплавок едва заметно дрогнул и медленно пошел в сторону. Рекс замер, весь подавшись вперед. Поплавок дернулся и ушел под воду. Димка подсек и рванул удилище. Оно изогнулось, спружинило, выбросило из воды золотистого карася. Рекс бросился к нему, стараясь прижать лапами. Димка испугался, оттолкнул пса:

— Крючок проглотишь!

Он осторожно снял с крючка рыбку, бросил Рексу. Щелкнули крепкие зубы, и пес долго с удовольствием облизывался, потом занял свое место рядом с Димкой.

— Что, понравилось? — тихо спросил отец. — Ишь какой хитрый! Теперь на уху ловить надо!

…А вечером горел на берегу озера ласковый костер, булькала ароматная уха в ведерке, мерцали звезды, и жизнь казалась большой и прекрасной.

Максим Максимович разбудил ребят чуть свет. Поеживаясь от утренней свежести, выбрались из шалашика, наспех сооруженного вечером. Предрассветное небо было мутным и серым, над озером клубился туман. Даже здесь, на пустынном берегу, Максим Максимович не отступил от своих правил и заставил Димку делать зарядку. Васька присоединился к ним, Мишка, вдоволь похихикав, тоже стал неловко махать длинными, неуклюжими руками. Помахав, сказал удивленно:

— Во! И не холодно, и жить веселей!

Мальчишки затопали к берегу, разошлись по своим местам. Однако клевало плохо, утро пришло жаркое, безветренное. Ребятам скоро надоело сидеть неподвижно, и они полезли купаться. То-то шум и вопли раздались над тихим озером! Мишка орал громче всех, нырял, мелькая пятками, потом подплыл под обрыв и вдруг, замахав руками, полез на берег. Глаза его были широко раскрыты.

— Ты что? — удивился Димка.

— Там… — Мишка не мог выговорить слово. — Там… мертвец!

Димка лег на высокий берег, свесился, но ничего не увидел в густых кустах. Васька молчком вошел в воду, заглянул под обрыв, затененный кустами, и скоро вернулся, держа в руке человеческий череп с дыркой во лбу.

— Ой, мама! — испуганно глядел Мишка то на череп, то на Димкиного отца. — Что это?

— Это… — Максим Максимович осторожно принял череп, подержал его на ладони. Огляделся. — Здесь бои были… В гражданскую… Видите?

Он показал куда-то, и ребята, поглядев, ничего не увидели, только какие-то бугорки да канавы, наполовину засыпанные, заросшие травой.

— Окопы, — сказал Максим Максимович. — Траншеи.

Мишка сбегал, поглядел и вернулся, тяжело дыша:

— Точно! Окопы! — Поежился: — Там небось этих, скелетов, полно валяется!

Отец вздохнул:

— Да, не всех успели схоронить… Сколько солдатских костей по степям да по балкам разбросано…