Евгений Лесников - На Смоленской тихо

– Смотри, Юлька-воровка. Опять выпила, – показал Васька и крикнул: – Тетя Юля, как дела?

Юлька – воровка остановилась, сипло ответила:

– Фартово, рыжий!

– Ты смотри, – удивился Димка. – Я тоже, как увидел тебя, то сразу подумал: вот рыжий!

Юлька – воровка, покачиваясь, подошла.

– А ты, чернявый, где я тебя видела?

– Тетя Юля, он первый раз во двор вышел, – сказал Васька. – Где же вы могли его видеть?

– Может быть, может быть. – Она присела у забора и запела:

Фонарь качается, мильтон ругается,

Фонарь качается на ветру.

А я несчастная, торговка частная,

Стою и бублики я продаю.

Димка провел по лицу ладонью, спросил:

– Васька, а тебе нравится эта песня?

– Какая?

– Та, что Юлька-воровка поет. Васька ответил:

– Мне нравятся «Тачанка», «Каховка» и про конницу Буденного.

Димке эти песни тоже нравились, и он уже готов был разоткровенничаться, но сдержался и спросил еще:

– У тебя отец где работает? – Димка не раз слыхал от отца: «соцпроисхождение человека знать важно».

Васька ответил простодушно:

– Слесарь в депо.

Димка улыбнулся своей подозрительности: вихрастый, задиристый Васька в полинявших от бесчисленных стирок рубашке и штанах, босой к тому же, никак. не мог походить на кулацкого или буржуйского сынка. И Димка стал рассказывать Ваське о себе, как самому лучшему другу.

Юлька, дремавшая у забора, очнулась, спросила

– О чем поете, чижики?

– Он мне кино рассказывает, тетя Юля, – сказал Васька и подмигнул Димке.

– Кино… – пробормотала Юлька и снова прикрыла глаза.

– Расскажи, кто такая Юлька-воровка и почему ее так зовут, – попросил Димка.

– Спекулянтка. Селедкой спекулирует. И что под руку подвернется, то и украдет.

– Как селедкой? – удивился Димка. – Ее же в магазине полно.

Васька объяснил:

– В том и дело, что полно. Юлька берет в магазине самую дешевую селедку, смажет ее постным маслом, чтобы казалась жирней, и на вокзал. Курортники и командировочные вечно торопятся и хватают все подряд. А тут Юлька: «Кому селедочки? Залом каспийский, иваси…» Они не соображают, что иваси ловят на Тихом океане, а на Волге ею и не пахнет. Спросят иваси, Юлька сует им селедку заржавленную, а сдерет раз в пять дороже. Спросят залом – опять сунет селедку такую же. Поезд уйдет, пусть потом разбираются. А ты говоришь, что в магазине полно!

Васька помолчал, потом проговорил:

– Не пойму, куда мог деться Мишка?

– Какой Мишка?

– Дружок мой, – Васька улыбнулся. – Он здесь недалеко живет. Айда к нему?

– Сейчас мать с работы придет. Пойдем лучше к нам?

Тут с высоты балкона раздался женский голос:

– Василий, ты опять привел в наш двор какого-то хулигана?

На балконе стояла высокая, худая женщина в черном платье с широкими рукавами. Ветхий, с прогнившими досками балкон был подперт двумя столбами. Юлька сразу стряхнула дремоту:

– Ты что кричишь, карга колченогая?! Людям покоя не даешь!

– Это Эмилия Наумовна, – сказал Васька про женщину на балконе, – сейчас начнется представление.

Юлька проворно устремилась к балкону.

– Я тебя вытряхну из твоего гнезда! – Она стала раскачивать подпиравший балкон столб. Балкон заскрипел, из прогнивших досок посыпалась труха.

– Лева, эта пьяница нам балкон сломает! – закричала Змилия Наумовна. – Позвони в милицию.

В дверь выглянул худой мальчик с бледным, болезненным лицом:

– Мама, не надо. Пойдем.

Во двор вошла Екатерина Николаевна, схватила Юльку за плечо.

– Что вы делаете? Прекратите!

Екатерину Николаевну Юлька почему-то испугалась и быстренько ретировалась в свою квартиру. Димка похвастался Ваське:

– Моя мать ничего не боится. Васька сказал другое:

– Без Юльки ваш бы двор был скучный. А с ней – веселей, чем в цирке.

Димка надел Рексу намордник и пристегнул к ошейнику поводок:

– Пойдем гулять.

Рекс зарычал и рванулся к черному ходу. Димка оглянулся. В дырку от выпавшего сучка кто-то заглядывал. Димка сбежал пр лестнице, выглянул на улицу и заметил Юльку-воровку, юркнувшую во двор. Из ворот школы вышел Васька, увидел Димку.

– Чуть не опоздал. Мамка в магазин за хлебом посылала. А ты куда собрался?

– Рекса надо отвести к ветеринарному врачу. Пойдешь со мной?

В приемной ветеринарного врача ожидали очереди три старушки и сухонький старичок. Старушки сидели вдоль стены, придерживая на коленях корзинки. Из двух корзинок выглядывали круглые кошачьи морды, а из третьей – маленькая собачонка со слезящимися глазами. Одна из старушек, в белом платочке, шамкая беззубым ртом, с жаром шептала своим товаркам: