Борис Раевский - Государственный Тимка

«Та-та-та… та-та… та… та-та-та-та…»

Четкий, хоть и негромкий, стук рассек тишину.

Соседи не поняли — контуженный? Потом увидели: в руке у новичка зажата пуговица. Большая черная пуговица. Ею он и стучит по тумбочке.

Раненые раздражительны. Сапер — его ноги, прошитые автоматной очередью, садняще ныли, и вдобавок донимала бессонница, — сапер позвал сестру.

Она подошла к новичку, переложила его беспокойную руку с тумбочки на постель.

Прошло с четверть часа. И вдруг в тишине опять, словно дятел:

«Та-та-та… та-та… та… та-та-та-та…»

В течение нескончаемо долгой, разорванной на клочки хрипом, стонами и проклятьями госпитальной ночи сестра несколько раз водворяла эту мятущуюся руку на койку.

Но рука — упрямо, фанатично — делала свое.

«Та-та-та… та-та… та…»

Казалось, в этом израненном, обескровленном теле уже вовсе нет сил. Человек не принимал пищи, не говорил. И только рука… Она как бы жила самостоятельно…

Утром в коридор заглянул «ходячий» сержант. Присел возле койки сапера.

«Та-та-та… та-та… та…»

Стук был совсем слабый. Ночью сестра вынула пуговицу из рук раненого, и он стучал теперь просто костяшками пальцев.

— Вот так, — с досадой повернулся сапер к сержанту. — Вот так и долбит. Всю ночь…

Сержант прислушался.

«Та-та-та… та-та…»

И вдруг сержант насторожился. Да, конечно!.. Это же…

— Рация! — шепнул он.

И медленно, по слогам, стал вслух читать:

— Тре-тий!.. Тре-тий!.. Я — седь-мой… Бо-е-за-пас на ис-хо-де. Не-мед-лен-но шли-те сна-ря-ды. Не-мед-лен-но шли-те сна-ря-ды. Я седь-мой. При-ем… При-ем…

В коридоре стало тихо.

Так вот что терзало новичка!.. Снаряды! Его товарищам не хватало снарядов…

Раненые переглянулись. Сапер угрюмо выдохнул: «Э-эх!» — и отвернулся к стене.

Старушка нянечка перекрестилась.

И вдруг сержант вскочил. Бросился к подоконнику.

Схватил с него зажигалку — самодельную зажигалку из гильзы — и застучал по столу:

«Та-та… та-та-та…»

— Седьмой!.. Седьмой!.. — в такт морзянке шептал он. — Вас понял… Вас понял… Высылаю снаряды. Сейчас же высылаю снаряды… — И совсем не по-уставному добавил: — Полный порядок, дорогой…

Замотанный бинтами новичок вдруг рванулся.

Сестра бросилась к нему. Уложила. Глаза у бойца теперь были спокойные. И черные губы не дергались. И весь он как бы враз обмяк.

Все… Да, все… Он выполнил свое… Честно. До конца.

Через два часа он умер.

Шелгунов действительно дожил до Великой Октябрьской революции. Его стали лечить лучшие врачи, но было слишком поздно, он уже ослеп, вернуть зрение ему не смогли.

Каникулы.

Шинок — кабак.

Божья матерь ( польск .).

Полицейский.

Пожалуйста, войдите ( англ .).

Торбаса — мягкая якутская обувь.

Сон — верхняя одежда у якутов.

В воздухе прыгун группирует, то есть располагает, все части своего тела так, чтобы придать им наиболее выгодное положение.

Скрестный шаг — последний, стремительный шаг перед броском копья. Ноги при этом перекрещиваются.

«Полусотка» — гонка на 50 километров.

Кроссинг — запрещенный прием: один из велосипедистов умышленно сбивает противника.

Спурт — сильный рывок.

ФИЛА — Международная федерация борьбы.

Взвешивание длится только один час. Борец, не прошедший взвешивания, не допускается к состязаниям.

Тренировочный бой.

Финт — обманное движение.

Букмекеры, менеджеры — спортивные дельцы, устроители состязаний, организаторы пари.

Приветы и поцелуи из Зальценбурга (нем.).

ЛКК — лечебно-контрольная комиссия.