Владимир Разумневич - Письма без марок

И насмерть стояли герои вон там, у разъезда Дубосеково.

Гитлеровским танкам так и не удалось пробиться к столице нашей Родины.

Наташа тихо спросила меня:

— Дедушка тоже с ними был?

— Нет, Наташа. Он вступил в бой с новым пополнением, когда фашистов уже погнали дальше от Москвы. Но если бы он был вместе с ними, то тоже дрался бы до последнего. Ведь он, как и политрук Клочков, был коммунистом.

Из Москвы мы с Наташей шли по дороге, которая вела нас к городу Калинину.

Мы останавливались в сёлах, которые упоминались в отцовских письмах, искали окопы давних боёв и, поудобнее устроившись на заросшем окопном склоне, где когда-то, возможно, лежал с автоматом и мой отец, развёртывали старые бумажные треугольники, читали их.

В пути нам встретился старый солдат, воевавший в этих местах.

Он рассказал, как жестоко издевались фашисты над мирными жителями, поджигали крестьянские избы и угоняли людей в Германию, чтобы они работали на немцев.

Когда наши освободили одну из таких деревень, то вместо домов увидели чёрные кирпичные трубы и развалины.

Возле обгоревшей стены здания, где находился фашистский штаб, торчали игрушечные виселицы: на них гитлеровцы, развлекаясь, вешали кошек — людей в то время в деревне уже не было, всех их уничтожили фашисты…

Бывший фронтовик многое рассказал нам о войне.

Благодаря ему Наташа уже могла сама, без моей подсказки, сказать, где и как проходило то или иное сражение.

Наташа водила сельских мальчишек, с которыми довольно-таки быстро знакомилась в дороге, но «дедушкиным местам» и без запинки объясняла им, как фашисты, наступая ка Москву, задумали обойти об сразу с двух сторон: с севера — через Ржев — Калинин и с юга — через Орёл — Тулу, как, захватив много наших городов, они надеялись сомкнуть свои полки за Москвой, окружить столицу и провести зато" на Красной площади парад своих войск.

— А у них ничего не вышло! — с победным видом заканчивала она свой рассказ. — Парад на Красной площади и вправду был. Но не фашистский, а наш, советский! Красная Армия так стукнула Гитлера, что он побежал без оглядки. Мой дедушка вместе с другими солдатами прогнал Гитлера далеко-далеко. Мы отобрали у фашистов город Калинин. Надо было освободить ещё и город Ржев. А Гитлер строго приказал своим солдатам: "Умрите, но не отдавайте! Если Ржев отдадите, то считайте, и Берлину конец, и Москвы нам тогда не видать!"

Наташа, говоря это, напускала на лоб чёлку, кривила губы и надменно, как фашистский фюрер, тыкала в небо пальцем.

Мальчишки смеялись, а я, желая доказать им, что всё это так и было, показывал ребятам военную книжку, где приводились слова Гитлера: "Отдать Ржев — это значит открыть дорогу на Берлин, это значит — сдать половину Берлина".

Ещё там были строки, написанные одним гитлеровским генералом в январе 1942 года:

"Мы должны удержать Ржев любой ценой. Какие бы мы потери не понесли, Ржев должен быть нашим.

Ржев — это трамплин. Пройдёт время, и мы совершим отсюда прыжок на Москву".

— Мастера были хвастаться, эти гады фашисты! — сказал, шмыгнув носом, веснушчатый парнишка, с которым мы познакомились на окраине маленького городка Старица. — "Прыжок на Москву!" А у самих душа в пятки…

— Не скажи, — ответил я ему. — Немцы держались за Ржев всеми силами. И много пришлось нашим воинам пролить крови, чтобы вышвырнуть их. Каждую пядь земли брали здесь в тяжёлом бою.

— Покажи, папа, мальчику письма, которые дедушка с войны прислал. Там обо всём написано, — сказала Наташа.

Я разложил перед пареньком фронтовые треугольники отца. Читая их, он с каждой минутой становился серьёзнее и строже. Потом сказал мне:

— Ценные письма. Из наших мест посланы. Их бы в школьный музей, под стекло… Отдайте мне, а?

— Нам они самим нужны, — Наташа отобрала у него письма. — Мы по ним дорогу ищем — туда, где дедушка воевал. Возле Москвы были, а теперь идём дальше, к Волге, там вот этот треугольник написан…

Наташа говорила про письмо, которое отец послал из-под города Калинина.

В письме было всего несколько строчек, торопливо написанных карандашом.

"Пишу в блиндаже при тусклом свете коптилки.

Фашисты засели на другом берегу, обстреливают нас из пушек. Земля дрожит от взрывов.