Грейс Лин - Звёздная Река [litres]

– И что, она навсегда осталась жабой?! – с расширенными глазами спросила Пэйи.

Госпожа Чан еле заметно усмехнулась. Грусть, которую Жэньди раньше замечал в её глазах, вернулась вновь, и это не укрылось от него. Он смотрел на неё, охваченный ожиданием.

– Многие считают, – начала она, – что, пока жена Ван И жила на луне, пилюля в ней постепенно дозревала. И однажды, когда она наконец стала золотой, жена Ван И превратилась из жабы обратно в женщину и стала Лунной Дамой.

– Лунной Дамой? – переспросил Жэньди. Он смутно припомнил, что когда-то уже слышал это имя. Перед глазами вдруг встала картина: мама стоит лицом к луне, глаза её закрыты… – Это та, которая исполняет желания или что-то в этом роде?

– Говорят, что Лунная Дама может услышать твоё самое заветное, самое потаённое желание и исполнить его, – ответила госпожа Чан. – Даже такое тайное, о котором ты и сам не догадываешься.

– Ну и какое твоё потаённое желание? – шутливо спросил господин Шань у жабы, звеня своей погремушкой из монеток у неё перед глазами. – Превратиться в кролика? Для этого тебе придётся отправиться на луну!

Да только луны нет как нет, подумал Жэньди. А без луны небось и Лунная Дама не сможет исполнить желание. Может, она пожелает, чтобы небо перестало плакать и чтобы в него вернулась луна? А может, она исполнит моё желание и поможет мне наконец убраться из этой несчастной Деревни Ясного Неба?

Жэньди шагал по теневой стороне извилистой улочки. Тени были слабые и короткие, но в такую мучительную жару это было лучше, чем ничего. Сейчас наберу воды в Колодце Полумесяца, а потом уложу свои вещички и уйду, думал он. Залатанные вёдра покачивались на новом шесте, позвякивали, стукаясь друг о друга, и их звон эхом отдавался от пустынных руин.

Впрочем, не таких уж и пустынных. Жэньди издали увидел у Колодца Полумесяца какую-то фигуру. Подойдя ближе, он обнаружил, что это господин Шань, который стоит на коленях и глядит в колодец.

– Господин Шань! – окликнул его Жэньди, опуская вёдра на землю. – Что вы здесь делаете?

Господин Шань не ответил ему, продолжая вглядываться в колодец. Жэньди заметил, что и жаба тут: сидит на краю колодца и тоже смотрит вниз. Тогда и он опустился на колени рядом с ними и заглянул в колодец, но увидел лишь тьму и слабый отблеск света на воде.

– С Колодцем Полумесяца что-то случилось? – спросил он у господина Шаня.

– Полумесяц… – пробормотал господин Шань, словно не слыша его. – Никакой это был не полумесяц. Это была полная луна. Мне нужна полная луна, чтобы разглядеть…

И, по-прежнему не глядя на Жэньди, господин Шань упёрся обеими руками в перегородку, делившую колодец пополам, и надавил на неё с неожиданной силой. Раздался треск, и остатки перегородки обрушились. В воздух взлетело облако сухой пыли, послышался плеск камней, рушащихся в воду. Потом настала тишина. Стены́ больше не было. Колодец стал идеально круглым.

Рот Жэньди тоже сделался идеально круглым – от изумления. Он-то ведь яростно крушил эту стену, но только сломал шест да продырявил вёдра. Ни одного камешка не обрушилось – а этот господин Шань обвалил перегородку, всего лишь слегка надавив на неё своими сморщенными и пятнистыми старческими руками.

Но господин Шань, похоже, совершенно не отдавал себе отчёта в том, что совершил нечто необычное. Он снова уставился в колодец. Блики солнца играли на тёмной воде. Жаба издала жалобный звук.

– Вы что-то туда уронили? – спросил Жэньди нарочито небрежно, скрывая своё удивление.

– Не в эту воду, – ответил господин Шань, и взгляд его затуманился. – В другую воду.

Нет, он явно помутился рассудком, раздражённо сказал про себя Жэньди, но тут же передумал сердиться, вспомнив, как нежно улыбалась старику госпожа Чан.

– Господин Шань, – сказал Жэньди мягко и терпеливо, как никогда прежде, – вряд ли там что-то есть.

Господин Шань опустил жабу в карман и поднялся, опираясь на посох.

– Да, сейчас там ничего нет, – ответил он, кивая со своим обычным рассеянным видом. – Не вздумай туда прыгать.

– Не волнуйтесь, – развеселился Жэньди. – Я не собираюсь.

Взор господина Шаня вдруг прояснился, и он пристально посмотрел на Жэньди – так пристально, что улыбка сошла у Жэньди с лица и стало неуютно, как будто он вступил в серый вязкий, липкий туман.