Грейс Лин - Звёздная Река [litres]

Люди встревожились ещё сильнее.

– Как же его выманить? – спрашивали они друг друга. – Какой звук покажется ему дружеским?

– А если позвать петуха? – сказала жена Ван И.

– Петуха? – усомнились люди. Многие считали, что пронзительный петушиный крик немилосердно режет ухо.

– Этот звук наверняка пробьётся сквозь камень, – объяснила жена Ван И. – В нём нету ни гнева, ни праздности. Давайте попробуем!

Люди принесли к горе петуха, и петух издал свой громкий, торжествующий клич.

Солнце прислушалось. «Какой приятный голос!» – подумало оно и выглянуло посмотреть, кто это так поёт.

В солнечных лучах петух вспыхнул золотом, а гребешок его сделался алым, как пламя. Увидев золотого петуха, люди поняли, что солнце готово вернуться. Они разразились ликующими криками – и солнце, услышав столько приветливых дружеских голосов, наконец выкатилось из горы.

Вот так петух вернул солнце на небо.

– Но раз этот петух стал золотым, значит, это необыкновенный, особенный петух? – спросила Пэйи.

– Да, – сказала госпожа Чан, кивая. – Он превратился в Небесного Петуха и по сей день остаётся другом и спутником солнца.

– Так вот почему петухи кукарекают по утрам? – спросил, не удержавшись, Жэньди. Он сразу подумал про петуха вдовы Янь. Каждое утро, как только жалобы неба стихали и Жэньди удавалось уснуть, петух будил его своим душераздирающим воплем. Как же он ненавидел этого петуха!..

– Верно, – с довольной улыбкой ответила госпожа Чан. – Петухи призывают солнце – точно так же, как звал его Небесный Петух в те давние времена.

– В те давние времена… – внезапно эхом откликнулся господин Шань.

На миг Жэньди показалось, что в глазах у господина Шаня сверкнул огонёк и взгляд его впервые сделался острым, умным, живым. Но затем огонёк угас и господин Шань вновь сгорбился над своей миской. Капли супа стекали по его бороде.

Ночью стоны безлунного неба по-прежнему не давали уснуть, хотя Жэньди и пытался не замечать их. Он скрежетал зубами от бессилия и досады. Сколько уже ночей оно завывает, это небо? И сколько дней он торчит в этой глуши? Да появится ли тут наконец хоть кто-нибудь?

А ведь кое-кто уже появился, вдруг понял Жэньди – и злость как рукой сняло. И он стал думать о госпоже Чан.

Да, она пришла пешком, и у неё нет повозки, в которой он мог бы спрятаться. Зато у неё полно историй! И когда она их рассказывает, он, Жэньди, словно на крыльях уносится далеко-далеко, прочь от этого убогого постоялого двора и ненавистных воспоминаний.

Как она улыбнулась ему – приветливо, даже нежно, как матери улыбаются сыновьям… Вот почему эта улыбка наполнила его сердце тоской, вот почему он теперь ворочался в кровати и вздыхал горестно – почти как небо.

– Ох… ох-ох-ох…

В завывания неба вплелись чьи-то жалобные охи. Это явно не было эхо, и неслись эти звуки прямо из-за двери.

Жэньди встал, распахнул дверь и увидел Пэйи. Она съёжившись сидела с фонарём в руке на пороге своей комнаты, прямо напротив комнаты Жэньди.

– Так темно, – прошептала Пэйи. – Звёзды почти не светят, и луна куда-то подевалась.

Может, и она слышала стоны неба? Может, они звучат не только у него в голове? Он хотел было спросить, но увидел, что её большие, расширившиеся от страха глаза полны слёз. В груди у него вдруг всколыхнулось что-то нежное, мягкое, как дымок от благовоний. Пэйи сейчас была так похожа на… Воспоминание обожгло его болью, и Жэньди нахмурился.

– Наверно, она испугалась твоего сопливого курносого пятачка, – сказал он.

Страх на лице Пэйи мгновенно сменился гневом:

– Ты жуткий, жуткий! Тебе никого не жалко, на всех тебе плевать! – Её белые щёки от злости стали пунцовыми. – Когда ты уже уберёшься от нас? Все уезжают, один ты тут торчишь!

– Пэйи, ты почему не спишь? – послышался голос хозяина Чао. Увидев его, Жэньди почувствовал, что и сам краснеет. – А ты, Жэньди?

– Мы просто… – начал было Жэньди, но хозяин перебил его.

– Ну-ка быстро спать, – приказал он.

Жэньди молча скрылся в своей комнате. Но всё в нём бурлило от злости. Ещё миг – и он сам завоет вместе с небом! «Все уезжают, один ты тут торчишь!» – сказала Пэйи. Да он бы уехал, если бы мог! Появись хоть кто-то с повозкой или с каретой, и Жэньди тут же укатит. Неважно куда. Куда угодно, лишь бы подальше от этой дыры… и от дома тоже…