Александр Соколовский - Неутомимые следопыты

Чтобы уложить все это добро, нужен был не один чемодан, а два таких, как наш. Все свободное время мы с Женькой только и делали, что прикидывали, как получше упаковать вещи. Помог нам Митя. Он притащил из дома большой фанерный ящик — специально для наших коллекций. В этот-то ящик мы и уложили все, что не умещалось в чемодане. И за этим занятием, разумеется, требующим ловкости и смекалки, застал нас Левашов.

Левашов сдержал свое слово. Два комплекта четко отпечатанных фотографических копий документов и писем партизан лежали перед нами на столике. Но это было еще не все. Рядом с пачкой фотографий Василий Степанович положил листок бумаги, на котором что-то было напечатано.

— А это вам подарок из музея, — сказал он.

Это была листовка! Еще одна партизанская листовка! Настоящая!.. Одна из тех, что расклеивали по городу Егор Алексеевич Прохоров и его товарищи — заготовщики с лесопилки. На той стороне, где не было текста, остались по краям пятнышки от кусочков теста…

Женька волновался. Листок бумаги дрожал у него в руке, когда он прерывающимся голосом стал читать:

— «Товарищи! Уже три месяца идет война. За это время Гитлер хотел дойти до Урала, захватить Москву, Ленинград, Донбасс, Баку… У волка — волчий аппетит. Но только подавился Гитлер куском, который оказался ему не по зубам. Стоит, как и прежде стояла, как будет стоять вовеки наша Москва. Не прорваться фашистам к Ленинграду. Не видать им ни нашей нефти, ни нашего угля. Бьет врага на всех фронтах Красная Армия. Теряет Гитлер свои танки, свои самолеты, свои пушки, своих солдат. Придет время — вырвет Красная Армия у волка все его зубы! Не падайте духом, товарищи! Победа будет за нами!..» — Победа будет за нами!.. — повторил Женька. Вдруг он поглядел на Левашова ошеломленно. — А почему же одна листовка?

— А тебе надо десять? — засмеялся Василий Степанович. — Скажи спасибо, что одну дали. Еле упросил.

— Так ведь у нас будет два музея… Один у нас в школе, в Москве, другой здесь, в Зареченске…

— А вы разыграйте листовки, — посоветовал Левашов. — У вас же их две — одна от руки написана, а другая теперь вот эта. А с оставшейся сделайте фотоснимок. Вот и будет в каждом музее один подлинник, одна копия.

Прощаясь с нами, Василий Степанович сказал, что его ждет машина, он торопится и лишней секунды у него нет. За окнами уже нетерпеливо сигналила «Волга»…

Когда мы приехали в Зареченск, нас встречала одна тетя Даша, а провожать на станцию пришла целая толпа — все ребята и даже Иван Кузьмич. Вот ведь прошло чуть больше месяца, а подружились мы так, что и расставаться не хочется.

Скоро прибудет поезд. Билеты у нас уже в кармане. Телеграммы нашим мамам посланы. Чемодан и Митин ящик наготове: ведь поезд стоит на станции в Зареченске всего три минуты…

Да, прошло больше месяца, а мы с ребятами за это время, оказывается, не успели наговориться. И говорим и говорим… Но крепыш Федя, как всегда, переговаривает всех и звонче всех кричит:

— Вы напишите, к-как только приедете!

Написать? А куда? Мы ведь забыли обменяться адресами. Вот так штука! Скорее записать! Успеть бы до прихода поезда!.. Он уже свистит где-то за лесом.

— Ты мне пиши, — сказал я Насте, торопливо нацарапывая на клочке бумаги ее адрес и протягивая бумажку, где был написан мой. — Обязательно, ладно?

— Ладно, — грустно говорит Настя.

Может быть, ей тоскливо оттого, что я уезжаю. Все-таки мы так крепко успели подружиться!..

— Напишу, — говорит она. — Жене и тебе… Вместе…

Свисток паровоза раздается где-то совсем недалеко. Тетя Даша засуетилась. Схватила чемодан. Но за ручку одновременно с ней взялись Митя, Игорь и Тарас. Схватились и рассмеялись.

— Давайте лучше мы, Дарья Григорьевна.

Втроем они легко поднимают наш тяжелый чемоданище. А мы с Женькой и Федей ящик.

Из-за перелеска внезапно выныривает электровоз, зеленый, с ярко-красной полосой впереди. Он резко тормозит у перрона. Последние поцелуи тети Даши, последние рукопожатия ребят. Мы карабкаемся в вагон.

Поезд вот-вот тронется. Мы стоим в тамбуре и глядим на ребят — последний раз глядим из-под локтя проводника, который уже приготовил желтый флажок. И вдруг к нам бросается Игорь.

— Возьмите! Чуть не забыл!..

Что это у него в руке? Карманный радиоприемник!..

— Зачем, Игорь? — отказывается Женька. — Не нужно!..

— Нужно!.. — сердито кричит радиотехник. — Я специально для вас нес. Берите. Я еще сделаю.

Толчок… Поезд трогается. Тетя Даша машет нам рукой. Машут руками ребята. Машет шляпой Иван Кузьмич. И мы тоже машем руками в ответ, машем изо всех сил, так, что начинают болеть кисти рук. Мы кричим: «До свиданья, ребята! До свиданья, тетя Даша! До свиданья, Иван Кузьмич! До свиданья, славный Зареченск!» А поезд все ускоряет ход… И вот уже и ребята, и тетя Даша, и Иван Кузьмич, и станция — все исчезает вдали.