Константин Кислов - На узкой тропе [Повесть]

Мазар возвышался над озером. Со стороны можно подумать, что это не мазар, а старинный дворец с узкими, как щели, окнами. Во внутрь мазара люди не заходят: страж — хромой Тимур — не пускает их туда. Они глядят в эти щели и в дверь, когда она бывает открыта. Поклонившись праху Абубакира, паломники идут к озеру, чтобы совершить омовение в неправдоподобно синей воде священного озера.

В двадцати шагах от мазара стоит худжра, в которой живет хромой Тимур. В ней ничего нет, кроме истертых циновок, пыльной кошмы, залатанного чайника и нескольких пиалушек. Чуть подальше худжры — полуразвалившийся сарайчик. В нем когда-то хозяин держал козу, пока ее не разорвали волки. Теперь там дрова и всякий хлам. Старику, должно быть, надоело отшельничество, он все чаще спускается вниз, к людям, говорят, что он ходит ночевать к своему старому другу в маленький кишлачок, которого почти не видно за огромными серыми валунами. Но паломники, хотя и нередко ищут его, не обижаются. Паломник пошел сознательный, он тоже понимает, что нет большой радости сидеть одному на жестоком солнцепеке. Вокруг мазара — ни одного деревца, на камнях ничего не растет, кроме колючек да хрупкого лишайника. А внизу хоть и валуны, но есть лоскутки доброй земли. Есть яблоневые и урюковые сады, есть чайхана и жирный, остро наперченный плов. А без плова даже у святого мазара не может прожить человек.

А вообще-то живет Тимур на мазаре тихо и мирно. Давно забылось жестокое время басмачества, давно заросли раны. Даже друзья стали забывать — все реже заходят они сюда. Годы — тяжело стало подниматься на высокую гору. В дни большого паломничества на мазар приходят дервиши, а иногда — Мадарип-ишан, самый близкий друг и духовный наставник. Тогда Тимур распахивает портальные двери мазара и встает, как часовой на посту. Здесь Мадарип-ишан ведет себя особенно важно, так положено по сану, но только не с Тимуром — своим старым сподвижником в «священной войне» и безропотным рабом. Только один Тимур знает тайну мазара Абубакира. И когда Мадарип-ишан приходит сюда, его ничто не интересует — одна тайна. Только она! Поэтому Тимур не дожидается вопросов и докладывает:

— Да хранит вас аллах! Все хорошо, ишан-ака. Все на своем месте. Все по-старому, даже моя хромая нога не выправляется.

— Спасибо, — отвечает ишан и вяло протягивает руку. Тимур хватает ее и целует.

— Старею, Тимур-ака, горы теперь не по моим ногам. А вы все еще шутите…

Они долго беседуют — целую ночь. Им никто не мешает. Говорят о своей молодости, о джигитской удали и покорности аллаху. Вспоминают минувшее и даже плачут. Почему жизнь пошла не той дорогой, на которую они тащили ее, как строптивого ишака? Неужели кровь, пролитая сынами ислама, никогда не обернется радостью?

— Старею, Тимур-ака, — говорит Мадарип-ишан и опять тяжело вздыхает.

— В старости — мудрость и слава, ишан-ака, — старается ободрить Тимур. Но Мадарип-ишан думает совсем о другом.

— Старею, — повторяет он с хмурой задумчивостью. — И все мы стареем… Ночью одолевают кошмары, а днем — немощь и тоже страх. Постоянно лезет в голову какая-то гадость… Дурное предзнаменование… Аллах прогневался на меня за ваши грехи… Решил я, Тимур-ака, ключ к святой тайне, — он дергает засаленный гайтан кожаной ладанки, что болтается у него на шее, — передать Саидке, сыну Муслима-дивоны. Так будет лучше. Надежней… Вдруг злой враг станет на моем пути?.. Нельзя допустить, чтобы он прикоснулся к тайне. А Саидка — смышленый паренек, послушный… Может, со временем аллах благословит этого юнца быть моим преемником.

Об этом своем решении Мадарип-ишан поведал хромому Тимуру в день Курбанхаита, когда последний раз приходил на поклонение. Немало прошло времени с тех пор, но старик не может забыть холодной безнадежности, которой повеяло тогда от слов ишана. И ему показалось, что вместе с ишаном на мазар пришла сама беззубая старость, горбатая и усталая, в морщинах и клочьях седины. Счастье Тимура, что на поклонение святому Абубакиру приходят не только старики, случается и молодые заглядывают на мазар. Эти все хотят знать, везде лезут и слишком много смеются. Только вчера он встречал учителя из кишлака Ашлак и его ученика — сероглазого русского парнишку. Они не расспрашивали о святом Абубакире. Их интересовал мазар. А что мог рассказать о мазаре Тимур. В архитектуре он не разбирается. Так и объяснил: смотрите сами. Учитель и парнишка долго любовались красотой мазара, ощупывали камни, кусочки окаменевшей извести. Старик отступил от строгих правил — позволил зайти в мазар; там их тоже все интересовало: надгробье, сводчатые стены и глубокие ниши. Потом ходили купаться на озеро, а когда вернулись — Тимур сидел у мазара и пил чай.