Михаил Коршунов: Колесо истории, или Сверхпроводимость

Громцев тяжело опустил голову на «Семью и школу», и его круглое лицо совсем расплюснулось.

— Что с вами? — забеспокоилась Марта Петровна.

Громцев не шевелился.

…Колесо истории неумолимо двигалось вперёд, словно каток по свежему асфальту.

В школьном учебнике для младших классов в главе «Раскопки» написано: «Постепенно от земли и песка освободились массивные каменные стены большого двухэтажного здания. Сосуды различной формы и величины в беспорядке лежали на полу. Некоторые из них были украшены узорами. Всюду валялись черепки, куски глины, незаконченные сосуды со следами пальцев древнего мастера. В верхнем этаже нашли бронзовые мечи и кинжалы. Плоские камни с надписями и чертежами. Люди, которые жили в этом здании, пользовались водопроводом, освещением, занимались наукой. Но им приходилось часто защищаться от диких кочевников и прочих врагов. Так, по раскопкам, учёные узнали, что здесь была когда-то жизнь».

Всё правильно написано. И относится это не только к древнему дворцу где-то в пустыне. Кызылкум, а к институту Холода. Таким он скоро будет и в самом центре современного города, современного века, потому что в институт Холода ворвалась начальная школа.

Потом будут откапывать, постепенно освобождать от земли и песка и узнают, что здесь была когда-то жизнь. И что люди пользовались водопроводом, освещением, занимались наукой.

Скрипнув тормозами, у подъезда Криогенного корпуса остановилась машина «неотложной помощи». Из неё вылез сухонький старичок, несмотря на жару, в длиннополом плаще и фетровых ботах. В руках у него был термос.

— Спасибо, Федя, — сказал старичок шофёру.

— Не стоит, Казимир Иванович, всё равно по дороге.

Старичок вошёл в корпус, поднялся по лестнице и зашагал по коридору.

Он приветливо улыбался всем встречным, хотя никого в корпусе не знал. Пунченок, когда увидела старика, поражённая застыла с куском кварца, который несла в стеклодувную. Старичок приветствовал и её, помахал термосом. Пунченок в ответ помахала кварцем.

Зав. мастерской Иван Евтеевич вёз уже отремонтированную тележку. Старичок кивнул отдельно Ивану Евтеевичу и отдельно тележке. Так показалось Пунченок. Иван Евтеевич тоже остановился и не смог больше сдвинуться с места.

Старичок тем временем исчез из коридора. И его фетровые боты исчезли, и длиннополый плащ, и термос. Вместо старичка в коридоре появилась инженер Тамара Владимировна. Она взглянула на застывшего Ивана Евтеевича и Пунченок и пошла дальше. Тамара Владимировна решила, что они или уже дышат новым климатом (Митя Нестеров предупредил: «На днях включаю морковный климат»), или Пунченок перестала дразнить Лазуркина и дразнит теперь Ивана Евтеевича.

Лазуркина Пунченок дразнила тем, что подражала его свистку. И бравый солдат, перепуганный, бегал из одного конца здания в другой. И вся его команда тоже бегала.

— А результат вашей «творческой» ошибки вы знаете! — кричал Громцев, красный от негодования.

Перед Громцевым в широкой блузе и в испачканных краской брюках стоял молодой художник.

— Я хотел дать обобщённый образ юного поколения. Вот мои наброски. — И художник достает из папки эскизы, пытается что-то доказать Громцеву.

— Вам надо было не обобщать, а точно исполнять заказ!

— Я не ремесленник! Ошибка?.. — И вдруг художник перешёл в наступление: — Что вы знаете о современных детях? Будущее начинается сегодня! Мы живём в век открытых дверей! В институтах, в техникумах, в университетах! Да. В почтовых отделениях, в овощных базах. Всюду!

— Не смею больше задерживать. — От негодования Громцев взял в руки очки, но, вспомнив недавнюю оплошность, снова их надел.

— Я уйду. — Художник собрал эскизы в папку и направился к дверям. — Но время нас рассудит! Уже сейчас в первых классах дети изучают алгебру. Доберутся и до физики!

— Ещё один прекрасный и возвышенный… — проворчал Громцев.

— Простите, вы мне? — раздалось с порога.

Громцев удивлённо поднял глаза.

У дверей стоял старичок в плаще и в фетровых ботах. Не дождавшись ответа, он деловито поставил на стол термос, вырвал из блокнота листок и протянул Громцеву:

— Путёвка. Распишитесь.

— В чём?

— В прибытии, — сказал старичок.

— Кого?

— Меня. Казимир Иванович Скребков, методист из районо.

— А-а!.. — Громцев просиял и поднялся навстречу старичку. — Ждём! Ждём! — Он попытался снять с методиста плащ.