Михаил Коршунов - Наша компания [сборник рассказов]

Но в ту пору, как на беду, у саперов Красной гвардии ничего не было — ни бомбометных снарядов, ни пироксилина.

Долго совещались в штабе Красной гвардии: что бы такое придумать, чем сжечь боеприпасы интервентов?

И тут сказал свое слово сапер. Игнат Чебров:

— Я сожгу.

По соседству со штабом Красной гвардии был разрушенный керосиновый завод. Игнат Чебров с друзьями-саперами нашел в подвале завода уцелевшую бочку с керосином. Ночью они вынесли ее из подвала и по мягкой земле неслышно покатили по окраине города в сторону вражеского склада.

Ночь была тихой и темной — ни луны, ни звезд.

При малейшей опасности Игнат и его друзья прятались за бочку, чтобы англичане их не заметили.

В карманах у саперов лежали длинная резиновая трубка и такой же длинный самодельный шнур для запала. Игнат нес еще автомобильный насос.

Бочку катили долго.

Иногда останавливались, отдыхали и снова катили.

Но вот показался склад.

Саперы затаились в кустах.

Игнат приказал друзьям приготовить резиновую трубку и запальный шнур. Концы трубки и шнура он взял с собой и пополз в сторону склада.

Шелестела ночная трава, изредка перекликались дозорные англичан.

Игнат полз, а следом за ним разматывались, ползли резиновая трубка и запальный шнур.

Выждав, когда один английский дозорный зашел за угол склада к другому, чтобы прикурить, Игнат быстро подкрался к окну блокгауза и сунул в него сквозь решетку в форточке трубку и шнур.

Вернувшись к друзьям, Игнат подсоединил трубку к бочке с керосином и к насосу. Начал качать насос, и по трубке потек в склад керосин.

Дозорные англичан охраняют железные ворота и не видят ни трубки, ни запального шнура.

Когда весь керосин из бочки перекачали в склад, Игнат зажег спичку и коснулся ею запального шнура. Вспыхнуло маленькое проворное пламя и побежало вдоль шнура к боеприпасам.

Игнат с друзьями отполз подальше от склада.

Проворное пламя добежало до окна, проскочило сквозь мелкую решетку и впрыгнуло через форточку внутрь склада, где на полу под ящиками с боеприпасами был разлит керосин.

Керосин вспыхнул. Затрещали в ящиках патроны, ухнули бомбометные снаряды.

Так сапер Игнат Чебров сжег вражеский склад боеприпасов.

— Остановить! Во что бы то ни стало остановить! — приказал командир батальона пулеметчикам. Батальон окружали с правого фланга польские белогвардейцы.

Пулеметчики Чубаш, Хлопотин и Бурлак взяли «максим», коробки с лентами и устремились по голому вспаханному жнивью на правый фланг, навстречу белополякам.

Чубаш махнул рукой в сторону небольшого овражка: там в овражке установим пулемет!

Польские наблюдатели заметили смельчаков и открыли по ним огонь из винтовок.

Пулеметчики, то залегая, то вскакивая, направлялись к овражку.

Тогда с польской стороны бухнуло орудие. Оно тоже открыло огонь по пулеметчикам.

Чубаш, Хлопотин и Бурлак продолжали бежать.

Но добраться до овражка они все-таки не смогли: их накрыл взрыв снаряда.

Когда после взрыва опали комья земли и рассеялся дым, пулеметчики поднялись, но вперед не двинулись.

А польский легион победоносно наступал — синие казакины, лакированные шапки с перьями, белые перчатки.

Пушка и винтовки прекратили стрельбу: боялись поранить своих, которые приближались к пулеметчикам.

Командир батальона и бойцы с волнением наблюдали за товарищами.

Почему они остановились?

Что случилось?

Где пулемет?

Комбат схватил бинокль и все понял: снарядом разбило станок пулемета, и Чубаш с Хлопотиным для чего-то торопливо снимали со станка уцелевший ствол «максима».

Что же теперь делать?

В батальоне не осталось ни одного исправного пулемета, а бойцы без патронов, так что отбиваться от врагов нечем.

Комбат опустил бинокль.

Положение казалось безвыходным.

Белополяки, свесив винтовки с широкими кинжальными штыками, уже побежали. Побежали на пулеметчиков.

Все!

Кончено!

Погибли пулеметчики, а с ними погибнет и батальон, лишенный боеприпасов.

Погибнет, но не сдастся!

И вдруг «максим» резанул пулями по самой гуще наступавших.

Спутались, смялись цепи белополяков.

А «максим» резал и резал их свинцовой ниткой.

Командир батальона вновь вскинул бинокль и увидел: посреди поля, припав на колено, стоял Чубаш и на своих могучих плечах волжанина-грузчика держал ствол «максима». Хлопотин, стиснув пальцами рукоятки пулемета, стрелял. А Бурлак подавал ленту.