Светлана Шелехова - Приключения Шуры

Поэтому, когда Шура сказала о милиционерах в третьем подъезде, Марья Даниловна немедленно сняла очки, насторожилась, прижала руки к груди:

— Может, убили кого-нибудь?..

Не получив ответа, она в миг обулась и выбежала из комнаты.

Шура, пользуясь моментом, быстро переоделась. Бабушкино простенькое платье, синее, в мелкую горошинку, оказалось впору. И косынка нашлась из такого же лоскута: бабушка, видать, была модницей.

На секунду задержалась у зеркала, посмотрела на себя. Девочка как девочка. Только маленькие волосики, что едва успели отрасти, убого торчали из-под косынки, немного портили девичье лицо. «Не надо было остригаться наголо. Правильно говорил Василий Васильевич», — подумала Шура. Снова почувствовав себя девочкой, она разволновалась и очертя голову побежала на окраинную улицу в дом номер двадцать два.

С ноги свалилась тапочка. Но это не задержало Шуру. Она подхватила ее с земли, делая огромные скачки на одной ноге, надела и через минуту была уже у цели.

На улице — ни души. Не раздумывая, забыв, что она снова в девичьем платье, Шура, как самый заправский мальчишка, перемахнула через забор прямо в сад. Маскируясь за кустами еще не осыпавшейся смородины, пробралась во двор, подошла к крыльцу.

Дверь в дом полуоткрыта. Взбежав по ступенькам, девушка остановилась справиться с учащенным дыханием. Кругом — это показалось Шуре — стояла такая тишина, что было слышно, как тревожно пульсирует в висках кровь.

Застекленные сени — просторные, светлые. Толстые домотканые половики-дорожки скрадывают шаги. Дверь. Еще одна. Следующая дверь — настежь. Шура зашла на кухню и увидела Зубкова. Он жадно пил воду. Маленькая кепка еле держалась на затылке над взмокшими волосами, пальто тяжело обвисло на нем — карманы нагружены до отказа. Стоя над ведром, он пил прямо из ковша, вода капала ему на грудь, на шелковый шарф.

Не зная, что делать, с чего начать, Шура ждала, когда он напьется. Ее округлившиеся глаза уставились на преступника, она боялась хоть на миг отвести их в сторону. Но все-таки заметила, что кухонный столик раскрыт и сдвинут с места, занавеска на окне оборвана и подполье не закрыто, — всюду успел пошарить Зубков, успел оставить, как он говорил, «дружеское послание». Но когда же напьется? Шуре казалось, что он глотает, глотает и глотает бесконечно, что прошло много-много времени.

Наконец, тихо крякнув и отдуваясь, Зубков бросил ковш в ведро.

— Зачем воду расплескиваете? — шепотом сказала Шура.

Зубков чуть не упал. Если бы сейчас раздался крик: «Стой!», или «Руки вверх!», или еще что-нибудь в этом роде, он, наверное, испугался бы меньше. Совершенно неожиданное замечание, да еще и — шепотом. И перед ним не хозяин дома, не милиционер, а большеглазая, бледная девочка. Платьице в горошинку. Стоит прямая, смелая и даже какая-то гордая. Чем она гордится? Руки спрятаны за спиной. Что там у нее? Кто она? Зубков много дней высматривал, тщательно следил за домом двадцать два — никаких девушек вроде не замечал.

— Что надо тебе? — спросил он, придвинулся к Шуре почти вплотную и, вытянув шею, попытался заглянуть ей за спину.

Шура перевела руки вперед, крепко стиснула переплетенные пальцы и сказала опять шепотком первое пришедшее на ум:

— Тимофей Иванович Останин здесь живет?

Убедившись, что девушка безоружна, Зубков заговорил смело:

— Кто, кто? Говори громче! Чего шипишь? Спящих в доме не имеется.

— Не могу громко: горло застудила, — быстро придумала Шура и, словно для того, чтобы говорить ближе к уху Зубкова, шагнула к воришке. — Вы давно здесь живете?

— Всю жизнь! — фальшиво воскликнул Зубков, чуть пятясь. — Что за дурацкие вопросы? Кого тебе надо?

Шура сделала еще шажок на него и снова прошептала:

— Тимофея Ивановича Останина я ищу. Дядя мой. Не знаете?

Зубков опять немного попятился. С опаской глядя на дверь, он злобно закричал, боясь, что назойливая девчонка затянет его пребывание в этом доме:

— Никаких Останиных не знаю! В кузнечном цехе завода искать надо! Там есть один знатный кузнец Останин. Проваливай, давай! Нечего тут по квартирам лазить, выглядывать!..

Шура хотела потеснить его еще, но Зубков больше уже не сдавал назад. Она почувствовала, что у нее спадывает тапочка, и скорей незаметно сбросила ее. Потом нагнулась, чтобы надеть, и…

Тут ей удалось схитрить. Зубков стоял, гневно взирая на девчонку, а позади зияло подполье. Шура неожиданно толкнула жулика обеими руками в коленки — он резко отпрянул и оступился.