Андрей Буткевич - Среди гор

В соседнем помещении, в пристройке, где спала Вало с сыном, было тихо. Симону вдруг вспомнилась недавняя встреча с невесткой при возвращении домой. В ее светлых глазах, так непохожих на глаза женщин Бечо, — глаза, которых говорят больше, чем язык, он прочитал не радость от своего появления, а страх. И вот за те дни, что живут они под одной кровлей, страх не ушел из глаз Вало.

Дни стояли рабочие. У Симона немало появилось дела, от которого он отвык, живя в большом городе. Дозревал ячмень, надо было его снять. Правда, засев был небольшой, но эту работу он взял на себя, освободив от нее Вало, — у последней много и без того домашних обязанностей. Встречались они мало, разве только за ужином, да утром перед уходом его на поле. О том, о чем настойчиво думалось Симону, о том, что мешало ему сейчас спать, не было сказано Вало ни слова.

Мутный свет, что вползал в помещение, делался прозрачнее и настойчиво говорил о том, что утро приблизилось.

За перегородкой слышалась возня маленького Сандро и тихие окрики Вало. Симон встал, но не спускался вниз. Он знал, что скоро Вало должна будет идти доить корову и выгонять скотину на пастбище. Ведь надо же когда-нибудь сказать то, за чем он пришел в Бечо.

Вало не по доброй воле попала в Бечо и не по согласию стала женой Александра Гульбани. Мало ли с чем приходится мириться женщине! Но мириться не значит простить и забыть. Не забыла Вало прошлое. Неожиданная смерть мужа избавила от немилого человека, дала возможность вздохнуть и проясниться думам. Чужая она была в Бечо. Даже маленький Сандро не сблизил ее ни с новыми людьми, ни с новым местом. Чужая и не похожая на других. И то, что не была она похожа на других женщин, Бечо мешало ей и раньше жить, а со смертью мужа явилось еще большей помехой. А как приехал Симон, о котором несколько лет не было вестей, и как только посмотрела она на него, то почувствовала страх к нему, тот страх, который связывал ее при жизни с Александром.

По старым обычаям Бечо, вдова выходит замуж за брата мужа, если тот не женат. Симон брат Александра, это — одно. Другое, если он сам об этом еще ничего не говорил, то кругом о том шли разговоры. И в тех разговорах не было для молодой женщины никакой радости. Трудно жить в Бечо без мужа, но не всякий муж несет счастье.

Вало еще молода и ей хочется радости. Но она знает, что радость не в Бечо, а там далеко, вести откуда получаются не часто. Но в них есть то, что заставляет замирать сердце и кровь приливать к смуглым щекам.

Уже солнце поднялось где-то из-за гор, и Бечо зашевелилось, когда Вало вышла из своей клетушки и, таща за руку Сандро, быстро спустилась в лоб [11] Лоб — выход в нижнее помещение дома. .

В нижнем этаже, в гвили [12] Гвили — место для скотины в нижнем помещении дома у сванов. , корова и овцы. Симон знает, что у Вало сейчас много дела, да и ему надо спешить на поле. Захватив с собой хлеба и сыру, он уходит, решив вечером, после работы, поговорить с невесткой.

Солнце не любит Сванетию, недолго в самые жаркие дни балует оно ее своею ласкою.

Симон вернулся домой, когда земля остыла после недолгой солнечной ласки. По узкой улице шли вразброд скот и люди. Подле своего дома он заметил лошадь с вьюком. Лошадь была незнакомая.

Во дворе Вало разговаривала с высоким стройным мужчиной с узко перетянутой талией. Был он неизвестен Симону и не похож на всех тех, кого он знал. Подле матери, на земле, играл маленький Сандро.

Завидя Симона, Вало быстро отшатнулась от незнакомца, и тот поспешно покинул двор. Неприятным показался он Гульбани, точно вор.

— Что надо ему? — спрашивает Симон, подходя к невестке.

— Ячменя нет ли лишнего. Сами у соседей, говорю, брали. Где тут быть лишнему ячменю.

Стоит перед ним Вало и своими светлыми глазами смотрит прямо в его глаза. И нет в них страха. И Симон говорит о том, о чем так давно думает.

— Вало! — говорит он, — когда справим поминки по Александру, я на тебе женюсь.

Опять страх бежит из глаз женщины, низко опускается ее голова.

— Зачем я тебе, Симон! — говорит она. — Найди себе другую жену, лучше, моложе. Вот у Маргвилиани Маро. Дадут за нее двух быков и овец…

— Зачем мне быки? Я сам, если захочу, пригоню трех. Глупый я, что ли? Захотел тебя в жены с того дня, что увидел.

— Не надо меня неволить, — просит она. — Что радости в жене, которая неволей взята? Возьми другую, молодую, что согласной женой будет.

Смотрит Симон на Вало. Не та уже она. Волосы были, что рожь, когда созревает, и кольцами на лоб падали. Спина погнулась, грудь ввалилась. Только глаза остались прежними. И все же нет лучше Вало во всем Бечо. Не надо ему другой жены, кроме нее. Долго ждал, но все же дождался.