Алексей Ступин - Приключения Вани и Маши [Современная орфография]

Надо бы бежать домой; теперь, пожалуй, и Ваня согласен с этим, да беда в том, что им не найти дороги. Увидев вправо узкую тропинку, они свернули на нее и скоро вышли к ручейку.

При виде воды им захотелось пить. Маше, кроме того, захотелось помыть себе ножки в светлом ручейке; потом она вздумала наполнить свежей водицей Ванину флягу. Занявшись этим, она и не заметила, что столкнула в воду лежавшего подле нее Бобочку.

Ваня первый заметил падение Бобочки. Маша же при виде опасности, угрожавшей ее любимцу, закричала так жалобно, с таким отчаянием, что Ваня решился, хоть и с опасностью для жизни, спасти Бобочку. Разуваться было уже некогда: Бобочку уносило течением, а потому Ваня бросился в воду не разуваясь.

Вот Бобочка и спасен! Маша от радости прыгает и обнимает своего любимца, красота которого много потерпела от невольного купания. Маша перемочила себе все платье о мокрого Бобочку, но что это за беда в сравнении с той, какой только что подвергнулся ее бедный барашек!

По ту сторону ручья, совсем близко от него, возвышается горка. Как бы хорошо было взобраться на нее!

Ване с Машей до сих пор не случалось видеть таких высоких гор. Только как перебраться через ручей? Моста поблизости не видно. Впрочем, спасая Бобочку, Ваня заметил, что ручей не глубок; можно перебраться вброд; его же башмаки и чулки все равно уже мокры, а Маша разута.

Маша побаивается спуститься в воду; но Ваня идет вперед, ободряя сестру, и вызывается перенести и Бобочку. — Ване-то хорошо идти в башмаках; Маше же очень больно ступать голыми ножонками по острым камешкам, которыми усыпано дно ручейка.

Взобраться на гору оказалось труднее, чем ожидали дети; горка хоть и не высока, но очень крута. Пришлось ползти на коленках, цепляясь руками за кусты и траву. У Маши слетела шляпка; удержать ее было нельзя, так как руки были заняты. Чулочки и платье Маши покрылись зелеными пятнами.

Наконец дети и на вершине горки. Когда они посмотрели вниз, у них с непривычки закружилась голова. Маша горюет о потерянной шляпке. «Найдем! — утешает ее Ваня. — Спустимся сейчас; она, верно, там, внизу».

Но спуститься оказывается еще труднее, чем подняться. Дети обошли горку со всех сторон: везде спуск одинаково крут.

«Что же делать-то? — чуть не плачет Маша. — Хоть бы кто-нибудь пришел снять нас отсюда. Позовем, Ваня, маму с папой или няню». Ваня соглашается с Машей, что не худо было бы, если бы кто-нибудь пришел выручить их. Он в душе сожалеет, что взбирался на такую гадкую гору, с которой и сойти нельзя. Или, может быть, со всех гор одинаково трудно спускаться?

«Мама! Папа! Няня! Мы здесь! — кричат дети изо всех сил, — снимите нас!»

Как ни громко кричат дети, но никто не откликается на их зов. Как же быть? Ведь не оставаться же здесь навсегда. Надо идти домой. Уж становится темно; они устали, хотят есть, а главное — боятся. Маша начинает плакать. «Зачем мы ушли, зачем мы ушли? — повторяет она сквозь слезы. — Это все ты, Ваня!»

И Ваня тоже думает: «зачем мы ушли из дому?» Но ему плакать нельзя: надо ободрять сестру.

Наконец он решается спускаться и спалзывает с вершины. Маша долго не соглашается последовать за ним; Ване остается одно — припугнуть ее, что он уйдет один. Маша свешивает ножки, но сейчас же начинает кричать: «ай! упаду! упаду! боюсь!»

Ваня поддерживает ее, как умеет, и почти силой стаскивает за собой.

Наконец они добрались до маленькой площадки; здесь можно немного отдохнуть. Но недолго пришлось им отдыхать. Маша заметила темную ямку, в которой что-то блестит. Они подходят к ямке и наклоняются, стараясь рассмотреть, что там такое.