Тодд Хазак-Лоуи - Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте

— Ага, — пробурчал Педро.

— Значит, две тысячи у них — это ровно две тысячи, ни на одного человека меньше.

— И что? — спросил Педро.

— Да ладно, забудь, — махнул рукой я.

— Что?

— Не важно.

— Что ты хотел сказать, Миша?

— Ну просто, знаешь, не выйдет ли так, что каким-то другим людям придется ехать вместо тебя и твоих родителей? Раз вас освободили.

Педро не отвечает. В молчании мы идем до самого корпуса. Он уже открыл дверь, но перед тем как войти, остановился.

— Лишь бы не мы, — торопливо бормочет он. — Лишь бы не нас. Какое мне дело.

Мы поднялись на свой этаж и пошли по коридору, и тут я увидел со спины знакомую фигуру.

Мама. Зачем она пришла?

— Миша. — Мама блекло улыбнулась.

— Привет, — сказал я. И собирался сказать что-то еще, не знаю что, но тут открылась дверь нашей комнаты и появился Франта.

— Ты опоздал. Ты должен был вернуться, — он огорченно глянул на часы, — пятнадцать минут назад. А где Карп?

— Эй, Франта! — Педро подошел к нам с таким видом, словно ему удалось всех нас ловко разыграть.

Глаза Франты вспыхнули от радости.

— Педро! — Он потрепал Педро по волосам. — Тебя отпустили, отпустили!

Он обеими руками крепко обнял Педро.

— Добро пожаловать, друг, как хорошо, что ты вернулся!

— Мой дядя сумел договориться.

— Ну да, ну да! Замечательно! Иди в комнату! Я как раз собирался читать на ночь.

Педро скрылся в комнате, мы остались втроем.

— Ужасный день. — Мама так и стоит с одеялом.

Франта кивает, потирает руками лицо.

— Я принесла это Мише, — говорит мама. — На время холодов.

— Миша, — говорит Франта, — ты бы шел в комнату.

Я перевожу взгляд с Франты на маму и обратно. Как поступить? Должен ли я взять одеяло? Подождать, пока и мама велит мне идти в комнату, а не только Франта? Пока я стою в растерянности, мимо нас пробегает Карп и исчезает в комнате — Франта не успел и слова ему сказать. А я так и стою, глядя то на Франту, то на маму. Наконец я обнимаю маму и иду в комнату. Закрываю дверь и приникаю к ней ухом, а другое ухо затыкаю пальцем.

— Госпожа Грюнбаум, — заговорил Франта.

— Я хочу, чтобы он взял одеяло! — перебила мама. — За два месяца, с тех пор как мы приехали, половина мальчиков в этой комнате переболела. А если нас отправят со следующим транспортом, нужно, чтобы он был здоров.

Наверное, я и так со вчерашнего дня понимал, что может дойти очередь и до нас, но, когда я услышал, как мама говорит о следующем транспорте, желудок у меня сжался в кулачок. А вдруг в семье Педро трое и нас заберут вместо них? Пусть Терезин и не идеальное место, но я не хочу отсюда уезжать — это все, что я знаю.

— На самом деле, — послышался за дверью голос Франты, — с начала декабря у нас было всего восемь случаев, когда понадобилась врачебная помощь. И вы должны знать, что мальчики ежедневно тратят немало времени, убирая и чистя…

— Франта! — снова перебила мама. — Послушайте меня. Я ценю ваши старания. Я знаю, что Миша восхищается вами. Но я его мать. Его мать! И вы многого не знаете. О нашей семье. О том, что значит иметь детей. Вы не вправе…

— Госпожа Грюнбаум, в этом лагере ваш сын — моя работа, он и еще тридцать семь, нет, тридцать восемь чужих сыновей. Я занимаюсь ими целый день, сутки напролет. Мой рабочий день безразмерен, в отличие от вашего.

— Франта, это неправильно! Вы…

— Когда было принято решение поселить детей отдельно, тогда же было постановлено, что последнее слово всегда остается за мадрихом. Если вы дадите Мише одеяло, другие мальчики…

— Какое мне дело до других мальчиков! Я должна позаботиться о…

— Именно поэтому здесь командую я. А не вы.

— Как вы смеете! Я вам не…

— Минуточку! — произносит Франта. Внезапно он распахивает дверь, и я вываливаюсь в коридор. — Миша! Умывайся и ложись. Сейчас же.

Две минуты спустя дверь открывается снова. Франта — один и без одеяла.

— День был долгий, — говорит он. — Но если вы все будете лежать тихо и обещаете утром не ныть, я почитаю лишние пять минут.

Пожалуй, он читал десять минут сверх обычного. Или даже пятнадцать. Но не помогло, и полчаса спустя я слышу, как плачет Карп — один на нарах, где еще вчера он спал рядом с Илой.

— Миша! — Под конец тренировки Франта указывает на меня.

— Да?

Мы все сели в кружок, плотно прижавшись друг к другу. Франта стоит в центре и проверяет, как мы усвоили стратегию.

— Петр атакует — бежит прямо на тебя. Твои действия?