Тодд Хазак-Лоуи - Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте

— Нет, — совсем запутавшись, уточнил я. — То, другое слово что значит?

Я оглянулся на Франту, но тот стоял молча и слегка улыбался.

— Какое другое слово? — переспросил Карп.

— Другое… которым ты назвал Франту.

— Слышь. — Лео подтолкнул Карпа локтем. — Он про слово «мадрих».

— Точно, — сказал Карп. — Это значит «советник». Или «учитель», или «руководитель» — что-то в этом роде.

— На иврите, — добавил Лео.

— А, — сказал я. — Понял.

Франта быстро кивнул и потер свой широкий подбородок, поглядывая на нас сверху вниз. Для взрослого он был не так уж высок — да он и не выглядел особенно взрослым: мне показалось, он мог бы еще учиться в школе, в выпускном классе.

— Ила! — окликнул он парнишку, и тот, отложив карты, подошел к нам. — Что Мише следует знать о правилах нешарим?

— Ну, — начал Ила, весь усыпанный рыжими веснушками, — дважды в день… дважды в день нужно показать Франте, что ты чист. Лицо, волосы, руки, ногти. И все прочее.

Франта чуть сдвинул брови и кивнул. Под взглядом его темных глаз я слегка отвернулся. Ничего не было в его глазах неприятного или злобного, но я не хотел встречаться с этим взглядом. Во всяком случае, не в эту минуту.

— Хорошо, — сказал Франта. — Дальше что?

— Надо застилать постель, — подхватил Карп. — Каждое утро.

Франта кивнул, но промолчал.

— А еще клопы, — спохватился Лео. — Мы каждый день проверяем постель, чтобы там клопы не завелись.

— И другие насекомые, — уточнил Ила.

Франта кивал после каждой реплики.

— Что насчет умывальной комнаты?

— Ее мы тоже моем, — сказал Карп.

— А если у тебя руки грязные или вещи, будешь мыть туалет, — выпалил Лео.

— Жуткая гадость! — Ила подтянул плечи до ушей и крепко зажмурился.

— И это все? Просто моем и убираем весь день напролет? — переспросил Франта.

— Иногда так и бывает, — ответил Лео.

— Ну нет, — возразил Карп. — Главное — Программа.

— Что за программа? — спросил я.

— Вроде классов в школе, — сказал Ила. — То есть похоже на школу, но называется Программа, потому что учиться в школе нам не положено. И все-таки мы учимся почти каждый день по утрам и после обеда.

— Это для тех, кто не работает, — уточнил Карп. — Если у тебя работа, тогда разрешается пропускать Программу.

Я хотел спросить, что тут за работа бывает, но увидел, что Франта уже оглядывает спальню и снова потирает подбородок.

— Миша будет спать рядом с Иржи, — постановил он. Или он сказал «с Иркой»? — Ила, покажи Мише его место.

Я шагнул следом за Илой, но кто-то придержал меня за плечо. Я обернулся — Франта. Пальцы у него тонкие и сильные, такими я представлял себе пальцы Ондржея Клапзубова. Франта наклонился поближе и посмотрел мне прямо в глаза. Я хотел отвернуться, но на этот раз не смог, хотя мне и казалось, что просто взглядом глаза в глаза он может сбить меня с ног. Он смотрел мне в глаза внимательно, то пристальнее, то чуть отводя голову. Наверное, пытался понять про меня что-то очень важное. Потом он сжал какую-то мышцу на моем плече, у самой шеи. Довольно сильно сжал, но не больно. Даже приятно было и почему-то заставило меня распрямиться.

— Миша, — произнес он, словно проверяя, как звучит мое имя, и снова сдвинул брови. Сами брови не слишком густые, но кожа под ними смуглая — наверное, из-за этого взгляд Франты так сильно действовал. — Миша! — повторил он. Кивнул, похлопал меня по спине и выпрямился. — Добро пожаловать, Миша. Теперь ты один из нешарим.

Так я стал одним из нешарим. И кажется, единственным, кому никак не удается уснуть.

— Эй, Миша! — зовет Феликс.

Я только что закончил обед, если это можно так назвать. Простоял двадцать минут в очереди (я снова пытаюсь считать, но всякий раз примерно на пятидесяти сбиваюсь). Получил зачерствелую булочку, ужасный суп и капельку шпината. В десятый раз за десять минут пощупал карман, на месте ли продуктовая карточка: Павел предупреждал, что потерять ее — беда.

— Да?

— В футбол играешь? — спрашивает Феликс.

Я киваю.

— А что?

— Пошли, — говорит он и спешит к выходу из корпуса.

— Погоди! — кричу я вслед. — Ты куда?

— А сам как думаешь? — спрашивает он.

Я бегу за ним.

— Но я думал… нам вроде полагается отдыхать после обеда?

Мы вышли; на улице ждали Педро, Брена, Коко, Эрих, Пудлина и Гида. У Педро в руках самый настоящий футбольный мяч, только очень грязный, я никогда такого грязного не видел. Честное слово, эта грязь выглядела в пять раз грязнее обычной. Но какая разница? Главное — это футбольный мяч.