Георгий Караев - Путём Александра Невского [Повесть]

Тропа вилась вдоль правого берега. Река то пропадала в зарослях трав, то вновь появлялась наполовину закрытая листьями кувшинок. Чем дальше, тем Большая Ижорка становилась полноводней. Низкие, болотистые берега поднялись.

Александр Ярославич с Пелгусием и отрядам личной стражи двигался во главе войска.

Примерно за три километра до устья реки встретили ижоров-разведчиков. Выяснилось, что у шведов спокойно.

Решено было атаковать пехотой с фронта, а конной дружиной нанести удар в самом опасном для шведов направлении, вдоль берега Ижоры — отрезать лагерь от кораблей. Дружину возглавлял сам Александр.

Воины заняли исходные позиции в лесу. Шатры шведов находились на возвышенном сухом месте, на Буграх, как теперь его называют. Лишь на берегу Ижоры возле шнеков и около костров были шведские воины.

Лес заканчивался небольшим оврагом, густо заросшим орешником и ольхой. Теперь только этот овраг отделял войско Александра от лагеря шведов.

Удар на шведский лагерь.

По знаку Александра Ярославича воины бросились вперед. Продраться сквозь кустарник и перемахнуть через овраг было делом секунд, и вот они уже у крайних шатров. В лагере раздались звуки боевой тревоги. Шведы храбро приняли на себя удар русских воинов, но построиться в боевой порядок у них не было возможности. Многие успели надеть только шлемы и защищались тем оружием, которое попалось под руку.

В этот момент появилась русская конница. Предводитель шведов ярл Биргер сразу оценил грозившую его войску опасность. Он собрал всех оставшихся в лагере и устремился с ними наперерез русским конникам, рассчитывая, быть может, ударом во фланг опрокинуть их. Александр Ярославич заметил это и сразу повернул свою дружину прямо на шведов. Произошла яростная, кровопролитная сеча. В разгар боя Александр увидел недалеко от себя Биргера. Охваченный боевым пылом двадцатилетний полководец направил коня на шведского предводителя, и они сразились.

Александр Ярославич был быстр в движениях. К тому же русские воины никогда не носили шлемов с забралом. Только вертикальная стальная стрелка предохраняла лицо от удара мечом или копьем. В бою это давало большое преимущество. Воин лучше видел поле боя и своего противника. Мог быстрее отбивать его удары и сам поражать врага. Отбив удар Биргера, Александр изловчился и направил свое копье в смотровую щель опущенного забрала противника. Острие вонзилось в лицо шведского вождя, кровь залила глаза.

«…Изби множество бещисленно их, и самому королеви възложи печать на лице острым своим копием», — рассказывает летописец.

Разные летописцы по-разному описывают схватку Александра с Биргером. Один из летописцев говорит, что Александр нанес удар в лицо «острым мечом своим». Но наиболее авторитетным является подробное описание битвы в Новгородской первой летописи младшего извода. Там сказано «копием». Это соответствует и принятым в те времена приемам боя. Противники устремлялись навстречу друг другу и, выставив копья, старались опрокинуть друг друга, выбить из седла. Затем, выхватив мечи, начинали рубиться, сблизившись вплотную.

А битва продолжалась с яростным ожесточением. Отразив попытку шведов опрокинуть дружину Александра и нанеся им большой урон, бойцы устремились к кораблям. Шведы метались по лагерю. Часть их пыталась перебраться на суда, остальные оказывали упорное сопротивление у шатров. Численный перевес оставался на стороне врага и жестокий бой кипел до ночи. Но Александру помогли мужество и сметка русских воинов. В этот день они показали чудеса храбрости. Летописец со слов самого Александра записал имена наиболее отличившихся бойцов.

Гавриил Олексич участвовал в попытке отрезать шведов от кораблей. Он увидел, что на один из них несут на руках раненого сына Биргера. Гавриил въехал на корабль, но рыцари столкнули его в воду вместе с конем. Выбравшись на сушу, он опять бросился к кораблю и так крепко бился, что убил шведского воеводу и латинского епископа. Гавриил дрался на коне, очевидно, это был дружинник. Но другой, именуемый просто Мишей, без отчества, был простым рядовым воином и действовал со своими товарищами тоже у кораблей. Он «погуби три корабля римлян». Как ему удалось потопить три корабля, в летописи не сказано. Известно лишь, что он пеший бросился со своими соратниками в воду, после чего корабли потонули.