Янис Плотниек - Черные и белые [Повесть]

— Стоять на месте, пока я не исчезну! Поняли? — чеканя каждое слово, приказал незнакомец. — А не то… — И он опять помахал финкой перед носом Репсиса.

— И-и-ик! — вместо ответа громко икнул император. Коротким ударом человек в маске выбил из рук Топа свечу. В темноте еще отчетливее стало видно раскрытое чердачное окно, которое на миг заслонил силуэт незнакомца…

А на чердаке, точно изваяния, долго еще стояли трое белых — икающий от страха и неожиданности император и его телохранители.

На следующее утро почтальон, встретив на улице Валдиса Цериньша, протянул ему письмо.

Опешивший Генерал повертел в руках конверт. На конверте корявыми буквами было выведено его имя.

Мы с нетерпением ждали, пока Валдис извлечет из конверта письмо. Но там оказалась лишь коротенькая записка:

«Товарищи! Ваше знамя в надежных руках!»

Мы недоуменно переглянулись. Вот загадка! А на сердце у каждого из нас немного отлегло. Значит, наше знамя выскользнуло из лап Репсиса! Но все-таки и у нас его не было. Поэтому полк черных по-прежнему продолжал оставаться полком без знамени. Хоть оно и в чьих-то «надежных руках», а все же исчезло, и, наверное, навсегда…

Будущий министр из Гулбене проснулся в своей мягкой постели с головной болью, потому что всю ночь ему снился страшный незнакомец в черной маске. Он отобрал у Буллитиса-старшего лимузин, сам вместо Репсиса стал министром, в тюрьму упрятал не Генерала черных и их Профессора, а самого императора белых, а потом вместе с детьми железнодорожников, высоко держа красное знамя, шагал по улицам Гулбене. Рядом с ним шли рабочие из депо, строители, батраки с окрестных хуторов. Даже Тип и Топ были вместе с ними в одном строю. И пели они какие-то новые, наверное бунтарские, песни, а телохранители императора белых, по привычке тараща глаза, во весь голос орали:

Репсис тряхнул головой, пытаясь прогнать воспоминания о неприятном сне. Он вскочил с кровати, натянул штаны, надел мягкие тапочки и подошел к окну. Сквозь тюлевые занавески командир белых увидел во дворе Типа и Топа, коловших дрова. Тип с размаху всаживал топор в полено, а Топ тяжелой дубиной колотил по обуху, пока полено не раскалывалось пополам.

Хотя было и воскресное утро, телохранители трудились изо всех сил. Только иногда, чтобы перевести дух, они разгибали спины, о чем-то переговариваясь. И тут вдруг Репсис заметил, что близнецы, пошептавшись, стали показывать пальцами на окно, за которым он стоял, и смеяться. И взбешенный император опять вспомнил страшный сон и ту мерзкую, насмешливую песенку, что пели его покорные слуги Тип и Топ.

Мать Репсиса, длинная, сухопарая особа, была суеверной. Если ей снился какой-нибудь сон, то утром она часа два-три просиживала за сонником. Сын, видно, пошел в мать. Поэтому, наблюдая из окна за близнецами, он решил, что его страшный сон словно бы продолжается наяву. Когда Тип и Топ рассмеялись, Репсис даже не сомневался, что они подтрунивают над ним. Наверняка смеются, вспомнив, как он вчера струсил на чердаке.

«А сами-то!.. Сами онемели от страха! — И Репсис до боли сжал кулаки. — Герои… И ведь не напали на Черную маску! Стояли, как телята, вытаращив глаза, и разрешили незнакомцу унести знамя! А сегодня ржут над своим командиром. Небось втихомолку путаются с черной бандой. Сегодня путаются с ними, а завтра будут шагать под красным знаменем!» Взвинтив себя до предела, Репсис теперь уже и не сомневался, что Тип и Топ — самые ловкие и опасные разведчики черных. Ну берегитесь, «телохранители»!

Накинув рубашку и надев туфли, император процедил сквозь зубы:

— Теперь держись, лапотники, я вас проучу!

Во дворе залаяла собака, и у Репсиса мгновенно возник план мести. В кухне он взял из шкафчика небольшой кусок мяса и, завернув его в носовой платок, сунул в карман. Спустившись по лестнице, император вышел во двор. Тип и Топ по-прежнему старательно кололи дрова. Увидев Репсиса, они почтительно приветствовали своего командира. Зло усмехнувшись, император молча прошел мимо. Приветствие близнецов он расценил как очередное издевательство над ним.

«Так-так, — подумал Репсис, — даже не хотят как следует честь отдать! Ну погодите! Сейчас вы у меня попляшете!..»

Медленно и осторожно император приблизился к Терису. Вынув из кармана мясо, Репсис сладеньким голоском позвал:

— Терис, Терис!.. Ко мне!..