Радий Погодин - Утренний берег

Тетя Рая возмутилась.

— Как тебе не стыдно?… Я украсила комнаты художественными изделиями, а ты недоволен. На что была похожа квартира?.. Сарай! Никакого уюта!..

— Я не про уют говорю… Я про собаку, про вот эту, — Толик ткнул пером в блестящий собачий бок.

— Что ты делаешь? — Тетя побледнела… — Это английский фаянс!.. — Она беззвучно пошевелила губами, потом показала на прорезь острым, как карандаш, пальцем.

— Вот сюда ты можешь класть свои деньги… А если ты будешь хорошо учиться и слушать меня, я тоже стану опускать в твою копилку монетки. — На тетиных губах восстановился прежний синеватый оттенок; она даже улыбнулась чуть-чуть. — Когда копилка будет полная, купишь себе какую-нибудь хорошую вещь. Копилка очень организует детей.

Тетя Рая проследовала на кухню готовить обед, и лицо у нее было такое важное, словно она прочла лекцию в университете.

Толик долго сумрачно пыхтел, двигал ежиком на голове, наконец выкрасил собачий нос фиолетовыми чернилами. А во дворе пожаловался ребятам:

— Собаку какую-то мне на стол поставила… Уродину.

— Да пусть стоит, не ругаться же с теткой из-за собаки, — посоветовал обстоятельный Мишка. — Кормит-то она тебя как?

— Кормит хорошо, вкусно, — признался Толик.

— Не дерет?

— Нет.

Ребята решили, что с такой теткой жить можно. А если начнешь с ней ссориться, — напишет родителям, чего доброго.

Тетка серьезно взялась за воспитание «бедного мальчика». Она проверяла у него уши после мытья. Заставляла подвязывать салфетку за обедом. Не разрешала класть локти на стол и свистеть. С этим бы Толик смирился. Но тетка запретила ему громко петь, бегать по коридору и, самое унизительное, прикалывала к его воротнику белый шелковый бант. Толик, выходя гулять, еще на лестнице снимал его и прятал в карман. Тетя запретила Толику говорить: «Мишка, Кешка».

Каждый день тетя проверяла Толиков дневник. Толик учился вполне прилично. Двоек у него никогда не было, тройки изредка попадались. Зато за каждую хорошую отметку тетя Рая опускала в копилку двухкопеечные монеты. За четверку — четыре, за пятерку — пять. Делала она это важно и со вкусом. Медленно выпускала монетки из пальцев и прислушивалась к звуку, который они рождали в темной глубине фаянсового уродца. А когда Толик принес табель за первую четверть, тетя подняла копилку и потрясла ее около Толикова уха. В животе у собаки глухо зазвенели монеты. Тетя улыбнулась значительно и поставила собаку на место. Толик подождал, пока тетя вышла в кухню, и принялся шарить в своем столе, в карманах, даже в старом папином пальто, которое висело на вешалке в коридоре. Он разыскал несколько медяков, немного серебра, бумажный рубль и с любопытством запихал все эти деньги в копилку. Поднял ее и потряс, как тетя, около уха. Ему показалось, что монеты звякнули веселее и громче.

— Рубля два, наверное. Всех ребят в кино сводить можно… Тетя Рая! — закричал он. — Тетя Рая!..

Тетя Рая возникла в дверях, держа на весу перепачканные в муке руки.

— Тетя Рая, пора уже ее разбивать… Деньги доставать…

Брови у тети Раи поползли вверх, а уголки губ — вниз.

— То есть, как это пора?

Толику не хотелось говорить, что он поведет всех ребят в кино. Он подумал минутку и заявил:

— Я кирзовую покрышку покупаю… для футбола.

Тетя скривила губы.

— Откуда у ребенка может быть фантазия!.. Покрышку!.. Какие-то дикие желания… Копилку мы разобьем торжественно, когда она наполнится вся. В ней будет рублей десять или двадцать. Что можно купить на такие деньги?

— Ружье! — выпалил Толик.

— Можно и ружье, — согласилась тетя. — Можно, но не нужно. Ты еще мал, и ружье тебе ни к чему… Хороший фотоаппарат, например…

Об этом стоило подумать. Фотоаппарат — вещь безусловно дельная: можно всех ребят во дворе фотографировать…

Толик решил копить деньги.

Кроме завтраков, бутербродов, завернутых в вощеную бумагу, тетя давала Толику каждый день по десять копеек на молоко. Толик честно ходил в столовую и выпивал стакан молока за шесть копеек, а на остальные покупал конфет. Однажды Толик заигрался на большой перемене и забыл про молоко. А когда вспомнил, то уже пора было идти домой.

В этот день его сбережения пополнились сразу на гривенник. Толик опустил его в копилку, и тут его осенила блестящая мысль: можно прожить и без молока. Зато денежки.

Теперь Толик каждый день осторожно, чтоб не видела тетка, запихивал гривенники в свою копилку… Он даже по улице стал ходить с опущенной головой. Бывает ведь: находят люди деньги. Вот Мишка один раз целый рубль нашел. Все тогда так наелись мятных конфет, — даже язык щипало и щеки изнутри словно облезли.