Владимир Воробьев - Что приснилось медведю

ВЕТРОДУЙ ГУЛЁНЫЙ

ЫВАЛО, налетит Ветродуй и давай по земле гулять, только пыль столбом. То стога размечет по полю. То крыши начнет сдирать с домов. А на море налетит — вздыбит волны, вспенит воду. Будто ложкой перемешал. Некуда было Ветродую девать силу, а делать он ничего не умел.

Хлопот, забот людям от него — хоть отбавляй.

И вот стали люди думать: как беде помочь, Ветродуя Гулёного поунять.

Думали, думали и надумали.

Как-то налетел Ветродуй и завыл страшным голосом:

— У-у-у! Все сломаю! Раз-знесу-у!

И вдруг видит: стоит в поле башня. Да не простая, а с крыльями. «Обломаю ей крылья», — решил Ветродуй.

Схватил крыло, дернул. А оно повернулось. Подставила башня Ветродую другое крыло. Дернул его Ветродуй, и оно повернулось.

Вертит-вертит крылья Ветродуй. Мельники радуются. Невдомек Ветродую Гулёному, что он крылья ветряной мельницы крутит, зерно мелет. На людей работает.

Надоело Ветродую, умчался он в другую сторону. Но и там башня стоит. Тоже с крыльями.

— У-у-у! Все сломаю! Раз-знесу-у! — завыл Ветродуй.

И давай у башни крылья рвать. Да не тут-то было. Дернет Ветродуй за одно крыло. Повернется оно. За другое дернет — и то повернется.

Вертит-вертит крылья Ветродуй. Электрики радуются.

Невдомек Ветродую Гулёному, что он крылья ветряного двигателя крутит, электричество добывает. На людей работает.

Надоело Ветродую. Умчался он. Да только видит: опять на его пути башня с крыльями стоит.

— У-у-у! Все сломаю! Раз-знесу-у! — завыл Ветродуй.

И давай у башни крылья рвать. Но крылья не даются, знай себе крутятся. А колхозники радуются. Невдомек Ветродую Гулёному, что он воду из колодца качает. На людей работает.

Надоело Ветродую. Помчался он к морю. Волны вздыбил, воду вспенил. Будто ложкой перемешал. А по морю пароход плывет.

— У-у-у! Все сломаю! Раз-знесу-у! — завыл Ветродуй.

Налетел он на пароход. Рванул за снасти, а они железные. Не рвутся. Полез Ветродуй в трубу, в пароходную топку ворвался и давай на пламя дуть:

— Фу-у-у, фу-у-у!

А кочегары радуются. Невдомек Ветродую Гулёному, что он пламя в котле раздувает. На людей работает.

Надоело Ветродую. Опять умчался. Но только теперь куда ни налетит Ветродуй Гулёный — везде работает. Не пропадает даром его сила.

ЛЕСУ воет вьюга. Спит в берлоге огромный страшный медведь. И снится ему сон: будто уже наступило лето, будто идет он по малину. И вдруг встречается ему заяц. Да не заяц, а зайчище невиданный! Ушами до верхушки елки достает. Рядом с ним медведь сам себе зайцем показался.

— Эх, ты, Мишка! Какой-то ты маленький стал. А мы, зайцы, видишь, теперь какие!

Да как рявкнет зайчище:

— А ну, прочь с дороги! Не то задавлю!

Испугался медведь. Дорогу зайцу уступил.

А тут, откуда ни возьмись, ежик. Да не ежик, а ежище! Рядом с ним медведь сам себе ежиком показался.

— Эх, Мишка! Какой ты маленький стал, А мы, ежи, видишь, теперь какие!

Да как зарычит ежище:

— А ну, прочь с дороги! Не то затопчу!

Испугался медведь, уступил дорогу ежу..

Идет медведь и думает: «Что за притча? Отчего они такие большие, а я маленький?»

Тут, откуда ни возьмись, лягушка. Да не лягушка, а лягушища! Рядом с ней медведь сам себе лягушкой показался.

— Эх, Мишка! Какой ты маленький стал, А мы, лягушки, видишь, теперь какие!

Да как квакнет лягушища:

— Квак! А ну, прочь с дороги! Не то в землю по уши вдавлю.

Испугался медведь, уступил лягушке дорогу.

Идет медведь и думает: «Ну и ну! Боязно теперь в лесу жить».

Тут, откуда ни возьмись, кузнечик. Да не кузнечик, а кузнечище! Брюхо свое зеленое о вершину сосны почесывает. Рядом с ним медведь сам себе кузнечиком показался.

— Эй, Мишка! Какой ты маленький стал, А мы, кузнечики, во теперь какие!

Да как цыкнет кузнечище:

— А ну, прочь с дороги! Не то в муку изотру. Цыц!

Испугался медведь, подумал: «Пропала моя головушка. Не знал я, каково маленьким перед большими». И со всех ног прочь от кузнечика кинулся.