Станислав Востоков - Брат-юннат [litres]

Куролапов ежедневно приезжал из другого города, тратя на дорогу больше двух часов. Я уж не говорю о том, чего это стоило человеку, который практически слеп. Как-то он рассказал, что почти полностью потерял зрение, когда в детстве упал с дерева, и с тех пор различает лишь силуэты. Куролапов состоял в обществе слепых и имел белую трость, которой незрячие люди нащупывают дорогу. Однако он ею не пользовался, и вряд ли кто догадывался о его недуге, когда Куролапов широкими шагами проносился через проезжую часть. Ориентироваться ему, как сове, помогал острейший слух.

Когда я спросил Куролапова, может ли он читать, он ответил:

– Если приспичит, могу различить строчки. А буквы уже нет.

За десять метров Куролапов не видел ничего, но это не мешало ему почти бежать сквозь толпу посетителей, задевая их вёдрами. Делать всё быстро его заставлял бурлящий характер. Причём каждое новое столкновение с посетителями завершалось выговором со стороны Куролапова, и огорошенные его нахальством люди не спорили.

И всё же он вечно чего-то не успевал, опаздывал на автобус домой.

Будучи очень общительным, он всегда думал о чём-то своём. А в разгар многолюдного чаепития он мог подолгу и обстоятельно ковыряться в зубах.

– Ты бы хоть вышел, – делал замечание Сергей. – Вокруг же люди!

– Ну и что же? – удивлялся Куролапов. – Я-то их не вижу!

Из птиц мне больше всего нравились фламинго. Они требовали особого внимания, и приготовление корма для них было особенно хлопотным.

Кроме того, мы с Сергеем отвечали за ряд клеток с цементными бассейнами, где жили разнообразные утки и серебристые чайки, к чьим внезапным взрывам «хохота» я долго не мог привыкнуть.

В первой клетке этого ряда обитала размножающаяся пара лебедей-кликунов. Уборка у них каждый раз оборачивалась сражением и требовала большой храбрости.

Дальше шли водоплавающие помельче. Особенной популярностью у посетителей пользовались мандаринки и каролинки, похожие на детские игрушки. В их просторной клетке под потолком висел ряд дуплянок, поскольку эти утки гнездятся в деревьях.

Но всё-таки самыми красивыми были фламинго. Даже вечно покрытые ташкентской пылью, они выделялись изяществом. Если же проходил дождь или во вновь отремонтированный бассейн поступала вода, то перед порозовевшими птицами собиралась толпа, какой не бывало даже у клетки со львами.

Но, как ни удивительно, для этих прекрасных созданий необходима грязь. В природе они живут на морских и озёрных берегах, где строят из глины гнёзда-башенки.

К сожалению, большинство посетителей плохо разбиралось в биологии пернатых, и нам часто приходилось слышать упрёки в плохом отношении к фламинго. Мы терпеливо объясняли, что грязь предохраняет их нежные перепонки от высыхания, но мало кто верил нашим ответам.

Из-за того что бассейн в клетке фламинго протекал, вода в нём появлялась лишь время от времени. Мы страдали от невозможности что-либо изменить и чуть не обливались слезами, глядя на буклеты зарубежных зоопарков, где алые фламинго бродили по голубому мелководью на фоне изумрудных газонов.

Кормить птиц мы старались разнообразно. Добавляли в мешанку побольше моркови и свёклы, где содержится каротин, придающий перьям розовую окраску. А что под грязью её не разглядеть, так это не наша вина!

Несмотря на усердно разводимую жижу, у некоторых фламинго всё-таки иногда пересыхали перепонки. Кожа трескалась, и в неё проникала инфекция, после чего стопы опухали.

Мы покрывали злополучные ноги различными мазями, однако помогало это не всегда.

Как-то я несколько дней не появлялся в зоопарке, занятый сдачей сессии, а Сергей «выпал» из жизни отдела, обтяпывая очередное дельце. Он появлялся лишь утром, чтобы, не переодеваясь, раскидать по кормушкам мешанку, после чего исчезал в сопровождении подозрительных личностей.

Когда мы снова встретились, он хвастливо пошелестел толстой пачкой купюр, после чего мы начали обход подопечных. Когда мы дошли до последнего загона, то увидели фламинго с такой опухшей ногой, что он уже не мог на неё наступить. Передвигался он, едва касаясь больной стопой земли, и отставал от сородичей, когда те толпой перемещались по клетке. Держать его на публике не следовало, и мы заперли больного в зимнике.