Станислав Востоков - Брат-юннат [litres]

Затем Сергей принялся искать виновных, но с ним никто не хотел разговаривать. Как справедливо заметила не очень справедливая Тетерина: «Сам довёл птицу, а теперь бесится!»

Но беситься было с чего: вылечить фламинго можно было только одним способом – ампутировать больную стопу.

В тот день мы хмуро сидели в столовой под мутно-жёлтой грушей лампы, и чай был не в радость. Хорошее настроение было только у Тетериной – наверное, нам назло.

– Как же он будет с одной ногой? – буркнул Сергей. – Если бы утка, это я могу себе представить. А здесь такие ходули!

Но я и одноногую утку себе не представлял.

– Может, ему костыль сделать?

– Лучше сразу голову свернуть, – посоветовала Тетерина, запихивая за щеку очередную карамель.

По быстрому взгляду, которым одарил её мой шеф, я понял, что он готов это сделать с ней самой. Тетерина отодвинулась к краю скамейки, но не ушла. Видно, уж очень было любопытно, чем закончится консилиум.

– Если бы она была собака, – сказала Гульнора, – был бы проще: один нога больше, один меньше!

Других предложений не поступало, и в наступившей тишине было слышно, как Тетерина дробит зубами карамель.

– Так! – сказал Сергей, и все посмотрели на него. – Будем делать протез!

Тетерина поперхнулась, и Гульноре пришлось огреть её по спине. Обстановка разрядилась: нам уже давно хотелось поколотить Тетерину.

Проектировать протез Сергей поручил мне. Он полагал, что сделал самое главное – подал идею. А облекать её в материальную форму было для него не интересно. Он считал это делом техники. На самом же деле именно тут и начинались главные сложности.

Намучился я с этим протезом ужасно! Его следовало сделать, во-первых, лёгким, во-вторых, прочным, а в-третьих, устойчивым к агрессивной сырой среде, проще говоря, к грязи. Хорошо бы, чтоб он был ещё и красивым. Но это условие я отмёл сразу, как невозможное для выполнения в условиях простой советской квартиры.

Как следует порывшись в ящиках, я нашёл бигуди и пластмассовую крышку от банки. Когда мама спросила, для чего мне это нужно, я лаконично ответил: «Для протеза». В ответ она лишь пожала плечами.

К вечеру протез был готов. Крышка играла роль стопы. Шурупом она соединялась с деревянной палочкой, которая, в свою очередь, должна крепиться к ноге фламинго при помощи толстого резинового бигуди. Я считал, что лучшего протеза невозможно придумать и фламинго не сможет ему не обрадоваться. По-моему, даже стоило потерять ногу, чтобы носить такой прекрасный протез!

На следующее утро я кое-что в нём доработал и пришёл в Птичий отдел, когда там уже пили чай.

– Вот! – Я поставил протез на стол и сел рядом с Тетериной.

– Это чиво? – Она наморщила узкий лоб. – Для цветов, что ли?

– Взбивалка! – сказал Куролапов, в упор рассматривая моё произведение. – Взбивать что-нибудь!

– Это протез для фламинго, – ответил я обиженно.

– М-м! – Сергей взял искусственную ногу и потыкал пальцем в бигуди. – А это что?

– Бигуди, – ответил я.

– Зря стараетесь. – Тетерина бросила на стол шарик скомканного фантика. – Всё равно он окочурится!

И она отправилась к своим любимым эму.

Мы проводили взглядами её широкую, солдатскую спину.

– Хорошо ей, – сказал Куролапов. – Её страусов палкой не убьёшь! Позавчера у посетителя платок съели. И хоть бы хны! А фламинго – животное деликатное.

– Ничего, ничего, – ответил Сергей. – Сейчас мы его поставим на ноги. Тогда Тетерина умоется!

– Да она сегодня уже умывался, – махнула рукой Гульнора. – А потом полчаса пудрился.

Фламинго был накануне «прооперирован» Сергеем и теперь, по выражению моего шефа, проходил «курс реабилитации» в зимнике.

После чая мы вынесли фламинго в загон и укрепили протез на культе ноги. Затем вышли за калитку и стали ждать. Что-то заставило меня обернуться, и я заметил, как в запылённом окне мелькнуло расписное блюдо тетеринской физиономии.

– Если он встанет, это будет большая победа науки! – сказал Куролапов.

Тут фламинго медленно поднялся и зашагал к остальным птицам, оставляя в грязи круглые следы пластмассовой крышки.

– Знаешь, что я думаю, – сказал мне Сергей, – тебе надо идти в протезисты. Вот твоё настоящее призвание!

Этот фламинго стал настоящей достопримечательностью нашего отдела. Он ещё не один месяц прожил в стае сородичей, удивляя посетителей своей искусственной ногой.