Фрэнсис Бернетт - Маленький лорд Фонтлерой

М-р Хавишам не знал, что сказать на это, смотря на невинно серьезное личико своего собеседника.

— Боюсь, что вы меня не совсем поняли, — объяснил он. — Под древним родом я разумел не старческий возраст; я хотел сказать, что имя такой семьи давно известно людям; может быть, за сотни лет особы, носившие это имя, уже упоминались в истории своей страны.

— Как Георг Вашингтон! — сказал Кедди. — Я столько слышал с тех пор, как родился, а его знали еще задолго до этого. М-р Хоббс говорит, что он никогда не будет забыт. Это, знаете, за объявление независимости и за четвертое июля. Видите, какой он был замечательный человек.

— Первый граф Доринкур, — сказал торжественно м-р Хавишам, — был возведен в графское достоинство четыреста лет тому назад.

— Так, так! — воскликнул Кедди. — Это было очень давно! Вы говорили об этом Милочке? Это ей будет очень интересно. Скажемте ей, когда она сюда взойдет. Она всегда любит рассказы о чудесных вещах. Чем же еще занимаются графы, кроме возведения в достоинство?

— Многие из них принимали участие в управлении Англией. Некоторые были храбрыми людьми и в старину сражались в великих битвах.

— Мне бы и самому хотелось это сделать, — сказал Кедрик. — Мой папа был солдат и очень храбрый человек — такой же храбрый, как Георг Вашингтон. Это, может быть, потому, что он бы должен был сделаться графом, если бы не умер. Я рад, что графы храбры. Великое дело быть храбрым. Прежде я немножко боялся — знаете, в темноте; но когда я стал думать о солдатах при Георге Вашингтоне, то и пере-стал бояться.

— Графы имеют еще и другое преимущество, — медленно произнес м-р Хавишам и с любопытством устремил глаза на мальчика. — Некоторые графы имеют очень много денег.

Любопытство старого дельца вызывалось желанием узнать, имеет ли его молодой друг понятие о том, какую силу имеют деньги.

— Хорошо иметь их, — сказал невинно Кедди. — Мне бы хотелось иметь много денег.

— В самом деле? — сказал м-р Хавишам. — Почему же бы вам этого хотелось?

— Знаете, — воскликнул Кедрик, — с деньгами можно сделать так много. Вот, например, торговка яблоками. Если бы я был очень богат, я бы ей купил маленькую палатку, куда она могла бы поставить свой лоток, и маленькую печку, а потом давал бы ей по доллару каждый день, когда идет дождик, чтобы она могла уходить домой. А потом — о! — я купил бы ей шаль. Тогда ее кости не страдали бы так, как теперь. У нее кости не похожи на наши, они болят у нее, когда она движется. Очень неприятно, когда болят кости. Если б я был настолько богат, что мог бы для нее все это сделать, то, я думаю, кости ее перестали бы болеть.

— Ага! — сказал м-р Хавишам. — А что бы вы еще сделали, если бы были богаты?

— О! я бы очень много сделал. Конечно, я накупил бы Милочке разных прекрасных вещей — и книжек для иголок, и вееров, и золотых наперстков, и колец, и энциклопедию, и коляску, чтобы ей не приходилось дожидаться на улице дилижансов. Если бы она захотела яркое шелковое платье, я бы купил ей несколько; но она больше любит черные. Я повел бы ее по большим магазинам и сказал бы ей, чтобы она осмотрела все и выбрала себе, что ей нравится. А потом Дик…

— Кто это Дик? — спросил м-р Хавишам.

— Дик, это чистильщик сапог, — поспешил объяснить маленький лорд, совсем увлекшись своими восторженными планами. — Вы вряд ли знаете такого отличного чистильщика. Он стоит на углу одной большой улицы, там, в городе. Я уже его столько лет знаю. Один раз, когда я был очень маленьким, я гулял с Милочкой, и она купила мне прекрасный мяч, который скачет, и когда я нес его, он выскочил у меня и упал на середину улицы, где были лошади и экипажи; и я был так огорчен, начал плакать — я был очень маленький. На мне была шотландская юбочка. А Дик чистил в это время чьи-то сапоги; он сказал: «Э-э!» и побежал туда, где были лошади, и поймал для меня мячик, вытер его своим платьем и отдал мне, и сказал: «Вот вам ваш мячик, молодчик!» Этим он очень понравился Милочке и мне, и с тех пор, когда мы бываем в той стороне, мы всегда с ним разговариваем. Он говорит: «Э!» и я говорю: «э!» потом, мы немного разговариваем, и он рассказывает мне, как у него идут дела. Последний раз они шли нехорошо.

— А что бы вы желали для него сделать? — осведомился адвокат, потирая подбородок и странно улыбаясь.

— Как вам сказать, — ответил лорд Фонтлерой, усаживаясь в своем кресле с видом делового человека. — Я бы его выкупил у Джека.

— А кто такой Джек? — спросил м-р Хавишам.