Марк Поповский - Люди среди людей

Они не потребовали даже выкуп или хотя бы часть выкупа за жизнь Кришнавармы, хотя должны были понять, что жизпь эта кем-то ценится очень высоко. С деловитостью автоматов четыре маски делают свое дело так, будто они начисто лишены нервов, а заодно и речи. Иначе чем объяснить, что они ни о чем между собой не разговаривают? Глухонемые? Но какой разумный вожак возьмет калек на столь опасную операцию? Естественнее предположить, что бандиты «играют в молчанку» ради конспирации, чтобы не выдавать свои голоса.

Недавно еще величественный, как памятник, Кришнаварма совершенно раздавлен. Его не убили, но заставили терпеть моральную пытку. Издатель и редактор националистического журнала «Индийский социологист», он видит, как бандиты разрушают его любимое детище. Журнал невелик, и каждый номер Кришнаварма заполняет почти целиком сам. Заполняет статьями о терроре, бойкоте, неповиновении британским властям в Индии. Его друзья-экстремисты каждый месяц тайком, рискуя свободой, доставляют журнал в Бомбей и Лондон, туда, где журнал запрещен, а издатель заочно приговорен к пожизненной каторге. Теперь статьи из подготовляемых номеров журнала, списки тех, кто его переправляет и получает, адреса читателей и корреспондентов в руках бандитов. Бумаги погружены в большой холщовый мешок, тайное вот-вот станет явным. Но кто окажется получателем секретов индийской революционной эмиграции? У Хавкина нет больше сомнений. «Интеллидженс сервис» - вот самый верный покупатель этого «добра». Именно для нее, для британской тайной полиции, трудятся здесь, в Булонском лесу, парижские апаши.

Все, что, по мнению господ в черных масках, не может пригодиться, они отшвыривают, как мусор, как макулатуру. Пол уже устлан толстым бумажным ковром, груды растерзанных рукописей громоздятся на столе, полосы гранок вьются под ногами. Кришнаварма гнется, сутулится, зарывается лицом в ладони. Он ничего не хочет видеть и слышать. Локоть его нечаянно подталкивает валик фонографа. Желтая трубочка катится по столу и падает на колени к Хавкину. Это тот самый валик с записью британского гимна, который полчаса назад вызвал столь бурную реакцию у хозяина дома. Недавнее негодование кажется теперь смешным и мелким. Она просто никому не нужна теперь, эта восковая трубочка. Как, впрочем, и тот гимн, что записан на ее боках.

Хавкин крутит валик в руках. Гимн. Британский гимн… А может быть, этот «предмет» не так уж бесполезен?… Что, если поставить с его помощью эксперимент… Один из тех проверочных опытов, которые нередко ставят физиологи, врачи, педагоги.

Осторожно, чтобы не привлекать внимания стража, он начал закреплять валик в зажимах фонографа. Как это показывал Кришнаварма? Нажать здесь… Валик сюда. Рычаг… Куда поворачивать рычаг? Сидящий рядом доктор Датт изумленно скосил глаза-маслины. Развлекаться фонографом под дулом пистолета? Мосье Вольдемар, очевидно, сходит с ума. Кришнаварма по-прежнему безучастен. Закрыл лицо и то ли дремлет, то ли мысленно призывает месть богов на головы бандитов. Все в порядке. Цербер у дверей ничего не заметил. Можно включать. Легкое шипение. Потом первые торжественные такты: «Правь, Британия, морями…» Теперь наблюдать и наблюдать, в опыте должна быть учтена каждая мелочь.

Первым отреагировал на музыку тот, что стоял у дверей, - страж. Завертел головой, разыскивая источник мелодии. Ничего не понял, но на всякий случай опустил руки по швам, выпятил грудь и задрал кверху подбородок. Двое других тоже оставили возню с бумагами и на какой-то момент подтянулись, как капралы, завидевшие генерала. Только на вожака гимн не возымел действия. Он лишь коротко оглянулся, не обнаружил опасности и снова погрузил руки в недра сейфа. Лишь полминуты спустя страж сообразил, что его разыгрывают. Ударом тяжелого ботинка повалил легкий столик и вместе с ним фонограф. Дорогой аппарат «вскрикнул» и навеки замолк. Но Хавкин был вполне удовлетворен: опыт прошел идеально. Гимн «Боже, храни короля» оказался отличной лакмусовой бумажкой на присутствие англичан. Вот они, британские традиции, впитываемые с молоком матери. Неизменное, почти рефлекторное почтение к государственным символам - гимну, знамени, королевским особам! Итак, в столице Франции, под носом у префекта парижской полиции, британские жандармы совершают обыск в частном доме! Задумано нагло, но выполнено убого, в расчете на трусов и дураков. Пользоваться оружием этим декорированным молодчикам, конечно, запрещено. Оттого-то они и не рискнули стрелять в Кришнаварму. В другом месте они, без сомнения, превратили бы его в решето. Страх перед международным скандалом связывает их по рукам и ногам. Тем лучше. Хавкин поднялся. По-английски, чеканя каждое слово, произнес: