Даир Славкович: «Я вернусь, мама!..»

— Вы думаете, Москву не… — Антонина Михайловна недоговорила.

— Подавятся! — перебил ее раскатистый голос кузнеца; ярость и сила были в нем. — В гражданскую не легче приходилось, а выстояли! Выстоим и сейчас!

Костя восхищенно посмотрел на отца. Сейчас он гордился им и любил его, как никогда. Все заговорили разом, начали обсуждать результаты последних диверсий. Речь зашла о сгоревшем в Телякове амбаре с зерном.

— Могу сообщить подробности, — сказал Макар. — Амбар поджег Иван Синькевич. Один из тех пяти командиров Красной Армии, что живут в хате Виктора Колоса.

— Тот Синькевич, который обгорел при тушении пожара? — спросил кто-то.

— Обгорел, но не при тушении, а при взрыве, — пояснил Макар. — Тушил же он пожар для отвода глаз, пока не потерял сознание. Скончался наш боевой товарищ в Узде, на допросе. Его пытали, но он никого не выдал.

Костя жадно слушал все, что говорилось, боясь пропустить хоть слово.

— Эти командиры так и не идут до сих пор на регистрацию к немцам, налаживают связь с местными комсомольцами, собирают оружие. Кстати, сейчас многие собирают оружие. И некоторые, найдя, скажем, автомат, пробуют действовать в одиночку. — Макар выразительно посмотрел на Костю. — А это опасно не только для них, но и для общего дела.

Взгляды присутствующих обратились к Косте, и он смущенно заерзал на скамье. Макар повернулся к мальчику.

— Мы хорошо знаем тебя, — сказал он. — Пригляделись, обсудили твою кандидатуру. И про связь твою с Уколовым знаем. Короче, так… Я, Константин, рекомендую тебя сегодня в нашу подпольную антифашистскую организацию. Но должен сразу предупредить: у нас дисциплина прежде всего. Закон обязателен для всех: делать только то, что прикажут.

Мальчик оглядел мужественные лица людей вокруг себя, перевел взгляд на отца. Ему показалось вдруг, что на отце не старая кепка, а заломленная бескозырка с черными лентами, не вытертый пиджак, а черный матросский бушлат.

— Готов выполнить любое задание организации! — отрапортовал он звонким голосом. — Буду бороться с фашистами до последней капли крови.

— Тише, — улыбнулся Макар.

— Есть тише, дядя Макар!

— И не дядя Макар, а товарищ Бэнок.

— Есть, товарищ Бэнок!

— Вот текст присяги. — Макар протянул ему листок.

Мальчик начал читать, и голос его прерывался от волнения:

— Я, Будник Константин Николаевич, вступая в ряды Теляковской подпольной организации, клянусь бороться, не жалея сил и жизни, с кровавым врагом до полного изгнания гитлеровских извергов с территории нашей Родины. Клянусь быть верным своему народу, Советской власти, до конца быть преданным делу нашей родной партии Ленина. Обещаю беспрекословно выполнять все задания и поручения подпольной группы, строго соблюдать конспирацию. Как святыню, буду хранить в тайне секреты и замыслы подполья и никогда не выдам своих товарищей, даже если придется пожертвовать собой. Обещаю сражаться с ненавистным врагом до последнего вздоха. Если же из-за трусости или малодушия я изменю великому делу борьбы с ненавистными оккупантами, то пусть мое имя будет проклято людьми, а меня самого постигнет суровая кара моих товарищей. Кровь за кровь! Смерть за смерть!

— Теперь распишись.

Костя старательно вывел химическим карандашом свою фамилию ниже других подписей.

— Поздравляю тебя, Константин! — сказал Макар. — С сегодняшнего дня ты член группы резерва нашей организации.

— Резерва? — разочарованно переспросил Костя.

— Да. И помни: ни одной операции без нашего ведома, никаких самодеятельных номеров. Задания и приказы будешь получать через отца.

— Есть! — Костя замер по стойке «смирно».

— А теперь просьба к тебе. — Товарищ Бэнок внимательно смотрел на мальчика. — Помоги нам связаться с группой бойцов лейтенанта Уколова.

— Я не знаю, товарищ Бэнок, где они сейчас. После операции под Валерьянами группа сменила место. Уколов сказал: «Понадобишься — найдем».

— Ну, как ты все-таки думаешь, где могут быть уколовцы? — спросил кто-то.

— Лейтенант расспрашивал меня про Александровский лес, про болота, — в раздумье сказал Костя. — Скорее всего туда перебазировались.

— Ладно, попробуем найти их через александровского объездчика Алеся Шибко, — сказал Макар Бэнок. — Если же обратятся к тебе, свяжи их с отцом.

— Слушаюсь!

Костя первым вышел на школьный двор. И сразу увидел полицейских. Они проезжали по улице на велосипедах. Один узнал Костю.

— Ты чего здесь шляешься, кузнечонок? Или на уроки собрался? — Остальные полицейские захохотали.