Елена Липатова - Миллион за теорему! [litres]

За три квартала её остановили на пропускном пункте.

– Рогатка есть? – спросил, не глядя на Бекки, полицейский. – Если есть – сдать, нет – проходи. А вы, гражданка, куда? – сурово прикрикнул он на даму в пышной юбке.

Из-за юбки испуганно выглядывал пацан лет десяти. Дама крепко держала его за руку.

– Мы – участники, – надменно объявила дама. – Мой сын – лучший математик школы. Мы специально приехали из Северного Дора.

Полицейский с сомнением посмотрел на «лучшего математика».

– Он же по возрасту не пройдёт. Мал ещё.

Дама томно улыбнулась, кокетливо повела плечом и пропела:

– Трина-адцать нам, трина-адцать… Через год будет тринадцать. Просто мы такие ма-аленькие…

Суровый страж выдержал испытание: да, ему понравилась дама, но долг превыше всего.

– Очень сожалею, но ничего не могу поделать. Приезжайте на следующий турнир – через пятнадцать лет.

– Да нам тогда будет… – Дама запнулась, но за ней выстроилась шумная очередь, и полицейский не расслышал, сколько же «им» будет лет.

А Торговая уже бурлила! Из всех пропускных пунктов сюда, на главную улицу, стекались участники. С балконов им махали платками и шляпами, а особо популярных забрасывали цветами. Для солидных болельщиков по соседству с мостами были построены деревянные трибуны. Однако многие граждане – даже те, кто мог заплатить за билет, – предпочитали вести наблюдение с крыш. По этой причине дома́ в то утро напоминали клумбы: от оборок, шляпок и лент болельщиц рябило в глазах.

У моста Пифагора очереди не было. Это был чисто «формальный» мост: прокторы пропускали на него всех подряд, стоило лишь пробормотать начало знаменитой теоремы.

– Квадрат длины гипотенузы равен сумме квадратов длин катетов…

– Пр-роходи!

– Квадрат гипотенузы равен…

– Пр-роходи!

– Катар гипотенузы…

– Следующий!

– Квадрат… Квадрат… Катетов…

Веснушчатый верзила – явно не из столицы – растерянно хлопал белыми ресницами:

– Квадрат… этого… как его…

Он дважды повторил магическое слово «квадрат», но несчастная «гипотенуза» застряла у него в горле.

– Пр-роходи, не толпись! – не слушая, махнул рукой проктор.

Следующей была Бекки. Моста Пифагора она не боялась, но на проктора смотрела с опаской. Ей казалось, что вот сейчас он схватит её за руку и рявкнет: «А ты куда, девочка? А ну, ступай отсюда!»

– Квадрат длины гипотенузы…

– Пр-роходи… – буркнул постовой, и Бекки скользнула на горбатый мост.

– СТО-ОЙ! – закричали ей в спину. – Назад!

Не оглядываясь, она перебежала на другую сторону рва. Никто за ней не гнался. Кричали не ей, а малолетке в коротких штанишках, который, просочившись сквозь посты, нелегально пролез на мост. И не просто так «пролез», а с рогаткой! Рогатка была больше малолетки! Прищурив один глаз, нарушитель торопливо натянул резинку с камнем и прицелился в воздушный шар с корзиной болельщиков, зависший над мостом…

– Главное, остерегайся ноля! Помнишь, что говорил на консультации этот… как его?.. «Где ноль – там анархия».

– Ага. Quod erat demonstrandum!

Знакомый голос… Бекки оглянулась. Ну конечно, та самая парочка из Волочка: похожий на весло гимназист и его приятель – бывший оппонент. Гимназист прибавил шаг и почти налетел на Бекки, но не узнал её.

– Нам бы только через этот дурацкий мост проскочить… – заныл бывший оппонент. – Тридцать секунд на вопрос – это же издевательство!

– Можно немножко схитрить… У них такое правило: если кто неправильно ответил, тот же вопрос задают следующему. То есть у следующего будет лишнее время.

– Откуда я знаю, кто ответит неправильно?

– А ты не вставай за теми, которые в шарфах!

Кто-то дёрнул Бекки за руку.

– Привет! Ты тоже… Тьфу! Обознался!

На парне была такая же, как у Бекки, тёмно-зелёная куртка и пилотка с золотыми буквами «Н-Лицей».

– Ты вроде из наших, из лицейских? Что-то я тебя не помню. Из какого класса?

– М-м-м… Из этого…

– Из восьмого? А я в девятом. Ты с каким репетитором занимался? Я с Кевином. Не знаешь Кевина? Ха! Ну ты даёшь!.. Кевин – это класс! Самый дорогой в Ньютоне. К нему попасть вообще невозможно! Только по рекомендации!