Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

Сон с Филимонова как ветром сдуло. А птичка знай себе насвистывает:

Фьюти-фьюти-фью…

И только тут дошло до старика Филимонова, что никакая это не птичка — а просто-напросто у одной из машин, стоящих у дома, сигнализация сработала.

И работает, и работает… и работает, и работает…

«Вот гад, — думает старик Филимонов о владельце этой машины, — чтоб ты на своем драндулете гробанулся!»

А наутро пошел старик Филимонов в магазинчик — за кефирчиком, а навстречу ему сосед-рыбак.

— Слыхали новость? — говорит. — Иванов из пятой квартиры на своей машине разбился.

— Как разбился?! — спрашивает старик Филимонов, тотчас вспомнив свою ночную мысль.

— Насмерть, — ответил сосед-рыбак и отправился на рыбалку.

А старик Филимонов думает: «А что если этот Иванов потому и разбился, что я о нем «черной» мыслью подумал? Выходит, я могу убивать одной только силой мысли».

И чтобы это проверить, старик Филимонов, глядя вслед удаляющемуся на рыбалку соседу-рыбаку, подумал: «Чтоб ты утонул на своей рыбалке».

Дело в том, что старик Филимонов соседа-рыбака не очень-то любил. Точнее сказать, совсем не любил. А еще точнее — так и вовсе ненавидел. Сосед-рыбак с рыбалки всегда много рыбы приносил, но ни разу старика Филимонова даже рыбным хвостиком не угостил.

На следующее утро снова отправился старик Филимонов в магазинчик — за кефирчиком. А навстречу ему — жена соседа-рыбака. Вся в слезах.

— Что случилось? — спрашивает у нее старик Филимонов.

— Муж мой на рыбалке утонул, — плачет-заливается соседка.

«Моя работа», — с удовлетворением думает старик Филимонов.

И с тех пор у старика Филимонова не жизнь пошла, а одно сплошное удовольствие. Сидит, к примеру, старик Филимонов у телевизора, а по телевизору президент какой-то страны выступает, и та-а-ку-у-ю чушь несет, что старику Филимонову слушать противно. Старик Филимонов тут же хмури набровит… ой, то есть — наоборот — брови нахмурит и подумает про этого президента «черной» мыслью: «Чтоб тебя террористы бомбой взорвали»! А на другой день — БА-БА-А-Х! — президента взрывают бомбой.

Или, еще, к примеру, сидит старик Филимонов у открытого окошка, а в доме напротив, тоже у открытого окошка, сидит какой-то пацан и слушает песенки через мощные динамики:

Я люблю тебя,

Тра-ля-ля-ля-ля.

Ты любишь меня,

Тра-ля-ля-ля-ля.

Солнце встает,

Тра-ля-ля-ля-ля.

Это наша заря,

Тра-ля-ля-ля-ля…

У старика Филмонова аж в ушах звенит от этого «тра-ля-ля-ля-ля». Но теперь-то старик Филимонов такие проблемы быстро решает. Тотчас же брови нахмурит и подумает об этом пацане «черной» мыслью: «Чтоб ты…» И не успеет он эту «черную» мысль даже до конца додумать, — как пацан отправляется в полет. С шестнадцатого этажа.

«Вот тебе и «тра-ля-ля-ля-ля», — усмехается довольный старик Филимонов.

Таким образом, у старика Филимонова все шло лучше не́куда; пока однажды не решил он подумать не «черной» мыслью, а — «белой». «Раз все мои «черные» мысли сразу исполняются, почему бы и «белым» сразу не исполняться?» — рассудил старик Филимонов и тут же подумал «белой» мыслью. Про себя, естественно, подумал: «Хочу, чтобы мне принесли целое море цветов».

И его желание исполнилось. Правда, не сразу, а на третий день. Потому что в первый день старик Филимонов скоропостижно скончался. На второй день родственники ему гроб покупали, справку о смерти оформляли… А на третий день те же самые родственники принесли старику Филимонову на кладбище целое море цветов, на радостях, что старик Филимонов наконец-то помер, и теперь все его денежки, им — родственникам — достанутся.

Но дело не в этом, мои маленькие читатели и читательницы. А дело в том, что если ты желаешь другим плохого, а себе хорошего, то твое хорошее, рано или поздно, тоже превратится для тебя в плохое. Как говорится — «на чужом несчастье своего счастья не построишь».

Хотя… хотя, с другой стороны — многие, как раз и строят свое счастье исключительно на несчастьях других; строят — и при этом прекрасно живут. Но это уже совсем другая история — не про старика Филимонова.

Жила-была одна девочка. Имя ее для нашей истории значения не имеет, а вот прозвище — имеет. Мама и папа называли дочку — Мяфченька. Она и впрямь была похожа на котеночка: ласковая, игривая, с пушистыми волосами… А как она звонко смеялась, будто колокольчик весело звенел: дзинь-дзинь-дзинь… Все Мяфченьку обожали — и в школе и дома. В школе учителя не могли нарадоваться на ее поведение и отличные знания. Когда, к примеру, учитель задавал какой-нибудь сложный вопрос, Мяфченька всегда первая тянула руку: «Можно, я отвечу?!» А дома мама с папой не могли нарадоваться на мяфченькино трудолюбие. «Можно, я сбегаю в магазинчик за продуктами?.. Можно, я посуду помою?.. Можно, я пол подмету?..» — ежедневно слышали родители от Мяфченьки.