Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

— А почему она нам никогда не звонит?

— У нее телефона нет.

— А почему… — хотела было еще спросить Почемучкина.

Но мама ее перебила.

— Ну что ты заладила: почему да почему. По кочану!

И — хлопнув дверью — мама ушла.

«И почему это она так рассердилась?» — подумала Почемучкина. А потом взяла атлас РФ (ну, то есть Российской Федерации) и нашла там деревню Нечи́стово, которая располагалась в Бе́совском районе, неподалеку от города Пога́нска. «Дай-ка, — думает Почемучкина, — съезжу в это Нечистово. В гости к бабушке».

Вскочила Почемучкина в электричку и — ту-дух! ту-дух! — помчалась в город Поганск. Примчалась. А там оказалось, что в деревню Нечистово рейсовые автобусы не ходят.

— Раньше ходили, — объяснила Почемучкиной кассирша на автовокзале, — а сейчас не ходят.

— А почему не ходят? — по привычке спросила Почемучкина.

— Потому что ни один автобус оттуда назад не вернулся, — ответила кассирша.

Ну, тут уж Почемучкину совсем любопытство одолело.

Вышла она на улицу, смотрит — грузовик стоит. А за рулем грузовика — парень сидит.

— А вы случайно не в Нечиство едете? — спрашивает Почемучкина у парня.

— Случайно в Нечистово, — отвечает парень. — Садись, подвезу… — И распахивает дверцу кабины.

Села Почемучкина в машину, и они поехали. А парень по дороге запел старинную шоферскую песню:

Крепче за бара-а-нку держи-и-сь,

шо-о-фе-е-р…

И вдруг лихо свернул налево, тогда как все остальные машины мчались по дороге прямо.

— А почему мы свернули? — спросила Почемучкина.

— Так это ж дорога на Нечистово, — говорит парень.

Встречные машины им больше уже не попадались, да и за грузовиком тоже ни одна машина больше не ехала. Абсолютно пустая дорога. А справа и слева от нее стоял густой и темный лес.

— Это Подрыва́йкин лес, — объяснил парень.

— А почему он так называется? — интересуется любознательная Почемучкина.

— А в нем каждое лето грибники с ягодниками на минах подрываются, — ответил парень.

— А почему в лесу мины?

— С войны остались.

— А почему лес не разминируют?

— Черт его знает, — крутил-вертел «баранку» парень. — Наверное, у районного начальства средств на это дело не хватает.

— А почему тогда грибники с ягодниками в этот лес ходят, — не понимает Почемучкина, — раз там подорваться можно?

— Ну а почему люди на машинах ездят? — ответил парень на Почемучкины «почему» своими «почему». — Или на самолетах летают? Ведь можно и там, и там разбиться. И бьются. А в морях и океанах почему купаются? Ведь можно утонуть. И тонут. Так уж человек устроен. Осмотрительным становится только после собственных похорон. Лежит себе тихонько в гробу и не рыпается.

Как только он про гроб и похороны заговорил, так сразу у дороги кладбище появилось. А у кладбищенских ворот стоит какая-то женщина и «голосует». Лицо у нее бледное, почти белое. И одета она во все белое. А на голове у нее веночек из белых искусственных цветов… В общем, вылитая покойница.

Парень затормозил. Женщина села в кабину, посмотрела на Почемучкину мертвым взглядом, и зловеще так говорит:

— А ты девочка, случайно, не к свой бабушке едешь?

— А почему вас это интересует? — сразу насторожилась Почемучкина.

— А потому что я твоя бабушка! — закричала женщина страшным голосом и схватила Почемучкину за горло. И давай — душить.

Тут Почемучкина и проснулась. «И почему снятся такие страшные сны?» — подумала она.

Собрались как-то самые наиученейшие ученые мира на международный конгресс и решили, что с космоса — как с козла молока — никакого толка. Поэтому нечего его больше изучать и нечего туда больше космонавтов посылать.

Сказано — сделано.

Все космодромы засеяли пшеницей, а все космические корабли выбросили на свалку.

А в одной семье жил мальчик по имени Игорек. Потомственный космонавт. Это значит, что у него и папа был космонавт, и мама была космонавтша, и бабушка, и дедушка, и дяди и тети… Короче, все в роду Игорька были космонавтами. И Игорька, естественно, тоже в космонавты готовили. Он уже с пяти лет умел управлять космическим кораблем. А тут — на́ тебе, такой сюрприз: в космос больше никто никогда не полетит.

Ну, Игорек расстроился, конечно, и пошел в расстроенных чувствах на свалку ржавеющих космических кораблей. Залез в один из кораблей, сел в пилотское кресло… «Дай-ка, — думает, — хоть разок почувствую себя настоящим космонавтом». Поставил ключ «на старт», нажал кнопку «пуск»… А корабль вдруг возьми да и взлети. Оказалось, что из него забыли космическое топливо слить.