Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

А Ваня все никак опомниться не может.

— Кто ж ты такая? — спрашивает.

— Сама не знаю, — отвечает Варя. — Знаю только, что должна я на кладбище по ночам ходить и выполнять все, что мне та штука в гробу скажет.

Крепко задумался Иван. Жалко ему Варю стало. Все ж таки жена, хоть и пустая. И вот что он придумал. Пошли они вдвоем на кладбище, вырыли гроб с таинственным прибором, домой его принесли и на стол поставили.

Ваня и так и этак соображает — ничего понять не может. Взял он тогда топор, да и порубал мудреную штукенцию на кусочки.

А поутру останавливается у Ваниной избы черный лимузин. И выходит их него мужик в очках.

— Здравствуйте, — говорит. — Разрешите представиться, профессор Кислощеев.

— Ну, — отвечает ему на это Ваня.

— У вас жена есть? — интересуется профессор.

— Ну, — снова отвечает Ваня.

— Видите ли, в чем дело, — объясняет Кислощеев, — мы в своей лаборатории работаем над созданием искусственного человека. Сейчас пробная модель проходит испытание в вашем селе.

— Ну, — в третий раз «нукает» Иван.

— Вот вам и ну, — говорит Кислощеев. И добавляет: — Ваша жена Варвара и есть эта пробная модель.

— Так она что, не человек? — спрашивает Иван.

— Человек, но только искусственный, — уточняет профессор.

— Ну и ну, — чешет Ваня затылок.

— Так что, милейший, — продолжает профессор, — вашу жену я забираю в нашу лабораторию.

— Вот уж фигушки, — уперся Иван. — Надо вначале у нее спросить, хочет ли она ехать в вашу лабораторию.

— Да чего у нее спрашивать-то, — смеется Кислощеев. — Она же искусственная. Как я ей скажу — так и сделает.

— А это мы счас поглядим, — отвечает Ваня.

Сгонял он в избу и быстренько залез в Варю (благо, она растягивалась как резиновая). А потом к профессору Кисловщееву выходит и говорит тонюсеньким голоском:

— Никуда я с вами не поеду. Я женщина замужняя.

— Да какая ты женщина, — раздражается Кислощеев. — Ты пробная модель ДУР-12-П.

— Сами вы ДУР-12-П, — отвечает ему Ваня из Вари. — А ежели будете обзываться, я мужа кликну, он вам быстро рожу-то начистит.

У Кислощеева от такого ответа очки на лоб полезли.

В общем, так и укатил профессор Кислощеев на своем лимузине не солоно хлебавши. А Ваня с Варей стали жить себе да поживать. И хоть Варя внутри пустая была, а все ж таки как-то исхитрилась и родила Ивану трех прелестных дочурок. И хоть те внутри тоже пустыми оказались, зато голоси-и-стые. Как начнут частушки-«садюшки» орать, на всю деревню слыхать:

Ехал мальчик на машине,

Весь размазанный по шине!

Мало кто знает, что жена Александра Сергеевича Пушкина — Наталья Николаевна Гончарова — была самой настоящей людоедкой. Приедет, бывало, великий поэт в Михайловское стихи пописать. Вдруг, в разгар вдохновения, стук в дверь.

— Ну кого там черт несет?! — с досадой поворачивается от стола Пушкин.

Дверь отворяется и появляется управляющий.

— Так что, барин, — докладывает, — жена, значит, ваша намедни двух мужиков, энто самое, съела.

— Каких еще мужиков?! — морщится Пушкин, слыша неправильную русскую речь.

— Прохора, пастуха, стало быть. И Егора Трофимова, он в кузне работал.

А тут и Наталья Николаевна впархивает в кабинет, и этаким котенком ластится.

— Сашенька, Сашенька. Не дашь ли денег на булавки?

— Ты вот что, Наталья, — строго говорит ей Пушкин, — ты кончай такими делами заниматься. Мы все-таки не в Африке живем, а в Михайловском.

— О чем ты, дорогой? — дурочкой прикидывается Наталья Николаевна.

— Ты дурочкой не прикидывайся. Только что управляющий приходил. Опять ты двух мужиков съела. Ты же в прошлый раз мне слово давала, что с этим навсегда покончено!

— А ежели мне кушать хочется?! — капризничает Наталья Николаевна.

— Мне тоже много чего хочется, — говорит Пушкин. — Но я себя сдерживаю. И ты изволь себя сдерживать!

— Хорошо, — зловеще так отвечает Наталья Николаевна. — Хорошо…

И — молча — за дверь.

А на другой день — где Пушкин?.. Нет Пушкина.

Искали-искали… В пруду багром шарили. Лягушки — есть. Раки — есть. Великого русского поэта — нет.

Съела.

Это уж потом придумали Дантеса… дуэль на Черной речке… Нет, Дантес, конечно, тоже был. Да только прожорливая Наталья Николаевна его еще раньше Пушкина слопала. Так что убить «солнце русской поэзии» он никак не мог.

Жила-была девочка Верочка со своими мамой и папой. И вот однажды, зимой, закапала у них вода из крана — кап-кап… кап-кап… И мама с папой вызвали водопроводчика. А сами на работу ушли.