Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

Вот так-то!

Жил один мальчик. Звали его Филя. И у него была такая манера: подкрадется тихонечко сзади, схватит за шею и давай душить. И вот ему исполнилось восемь лет. И Филина мама пригласила на день рождения сына свою лучшую подругу — Надежду Сергеевну. Сидят Филина мама и Надежда Сергеевна за столом. Беседуют. А в это время Филя, по своей давней привычке, тихонько подкрался к Надежде Сергеевне, схватил ее за шею и стал душить.

Душил-душил да и задушил. Надежда Сергеевна и ойкнуть не успела.

Филина мама, конечно, очень расстроилась.

— Филенька, — сказала она, погрозив сыну пальчиком. — Ай-яй-яй…

— А че? — не понял Филя.

— Я же тебя просила не подкрадываться сзади. И тем более не душить. Какой же ты у меня непослушный.

— Нет, послушный, — говорит Филя.

— Нет, непослушный, — говорит мама.

— Нет, послушный, — говорит Филя.

— Нет, непослушный, — говорит мама. — Ты Надежду Сергеевну задушил.

— Послушный, послушный, послушный… — затараторил Филя.

В это время пришел Филин папа — Прохор Петрович. Он ходил покупать Филе на день рождения торт «Сюрприз». А его дома другой сюрприз ожидает.

— Наш Филенька задушил мою подругу Наденьку, — сообщила мужу Филина мама.

— Это какую же?.. — спрашивает Прохор Петрович — Ту, что стюардессой работала?

— Да нет, — отвечает Филина мама. — Ту, что балериной подрабатывала.

— А-а, — вспомнил Филин папа.

— Так что Филюша ее задушил, — повторила Филина мама. — А отвечать придется тебе, дорогой.

— А почему — мне? — спрашивает Прохор Петрович.

— А потому, что ты его отец.

— А ты его мать, — парировал Прохор Петрович. — Значит, тебе отвечать.

— Нет, тебе!

— Нет, тебе!

Филины родители заспорили. И спорили до тех пор, пока Филя к ним не подошел и не сказал:

— Мамка, папка, ну че вы ругаетесь. Все должно быть по-честному. Раз я задушил, я и отвечать буду.

— Кха!.. — вдруг кашлянула Надежда Сергеевна, и еще раз: — кха-а…

— Надюшка! — обрадовалась Филина мама. — Господи, как ты нас напугала.

— Кха-а-а, кха-а-а, — продолжала кашлять Надежда Сергеевна.

— А Филенька — больше всех испугался, — тараторит Филина мама. — Бегает вокруг тебя, плачет-плачет: «Теть Надь, теть Надь, не умирай! Я тебя очень люблю!» Скажи, Филенька.

— Ага, — сказал Филя, ковыряя пальцем в носу.

Надежда Сергеевна наконец откашлялась и говорит:

— Вот в рот компот! Чуть не сдохла.

А Прохор Петрович достал торт и весело сказал:

— Да бросьте вы, Надя. Все хорошо, что хорошо кончается. Давайте пить чай с тортом.

Жил-был Иван, не то чтобы совсем уж дурак, но какой-то чокнутый. Все, бывало, на печи лежал да сказки про мертвецов почитывал. А жена его, Варя, как дело к ночи, собиралась и куда-то уходила. А возвращалась только под утро.

— Куда это ты по ночам шастаешь? — не раз спрашивал у нее Иван.

— По своим делам, — отвечала ему Варя.

И все. Ни слова больше.

«Ну, — думает Иван, — точно Варька ведьма и ходит на кладбище мертвецов жрать. Дай-ка я за ней послежу».

И вот в одну из ночей отправился он вслед за женой. Смотрит — и правда, пришла Варя на кладбище, разрыла могилу и гроб достала… Тут Ивану захотелось спать, и он уснул. Проснулся — уже утро. Солнышко светит, птички чирикают, а жены Вари и в помине нет.

«Ладно, — думает Иван, — в следующий раз не усну…» Снова наступила ночь; снова Иван пошел за женой; снова за кустом схоронился. А когда жена начала гроб из могилы вытаскивать, Ваня возьми да и усни… Наконец в третью ночь заметил он, какую могилку жена все время раскапывает. Пришел вечерком с лопатой, тоже разрыл эту могилку, достал гроб и раскрыл его. А в гробу вместо мертвеца какой-то приборчик мудреный лежит. С кнопочками, стрелочками, ручечками и прочими прибамбасами.

Тут-то Ваня и смекнул, что никакая его жена не ведьма, а самая настоящая шпионка. И по ночам не мертвецов жрет, а передает за границу секретную информацию. Тем самым подрывая и без того подорванную обороноспособность нашей Родины.

Вернулся Иван домой да ка-а-к гаркнет на жену:

— А ну выкладывай, на кого работаешь?!

Та сразу в слезы:

— Только не кричи, Ванюша. Все как на духу расскажу.

А после взяла да и открутила себе голову от шеи, словно крышку от банки.

— Загляни, Ванечка, в меня, — говорит.

Встал Иван на табуретку и заглянул в жену. А внутри — ничего. Пусто.

Варя голову на место прикрутила.