Луварси Принггоадисурьо - Тати не отчаивается

— Стоит ли обещать, если я сама не знаю, сдержу ли я обещание?

— Так ты опять хочешь учиться спустя рукава? Да как ты можешь?!

— Ты что же думаешь, что я нарочно балуюсь? Просто, когда меня что-нибудь увлечет, я не могу удержаться, чтобы не нарисовать. Все происходит само собой. А тогда уж с уроком покончено. У меня прямо руки чешутся. Ужас какой-то! Стоит мне начать рисовать, как я забываю обо всем на свете. И в конце концов даже учитель замечает, что я рисую…

Тато хотел было продолжить спор, но отказался от этой мысли, зная, как упорно Тати стоит на своем.

— Хорошо, пусть будет так. Но, может, ты все-таки сходишь к маме?

Тяжело было на сердце у Тати, когда она встала и пошла в комнату к матери. Перед дверью она вздохнула.

— Ма, ты спишь?

— Нет, не сплю.

Нелегко человеку, который хочет признать свои ошибки.

— Ну как, ты сделала уроки?

— Уже давно, — робко сказала Тати. — Тато говорит, ты боишься ехать из-за меня. Но ты не беспокойся, я буду самой-самой примерной…

Мать наморщила лоб.

— И даю слово, что буду очень хорошо учиться. А все свои вещи; бумагу для рисования и другое — я запрячу в шкаф.

— Я вовсе не запрещаю тебе рисовать. Наоборот, я горжусь твоим талантом. Многие тебе завидуют. Только ты не должна довольствоваться достигнутым. Нужно учиться, упорно учиться.

Тати, протестуя, прервала мать:

— А кто говорит, что я успокоилась? Если бы я была уже настоящей художницей, то мне не нужно было бы учиться рисованию.

— Я не это имела в виду. Выслушай внимательно, что скажет твоя мать. Ты сама говоришь, что у тебя часто бывают споры с учителем рисования.

Тати уже приготовилась было открыть рот, чтобы объяснить, как все происходит, но ничего не сказала.

Она вспомнила, как несколько недель назад ей чуть-чуть не попало от пак Даса — учителя по рисованию. Когда пак Дас забывал, что перед ним девочка, его руки так и тянулись к голове Тати, чтобы дать ей подзатыльник. К счастью, он еще мог сдерживаться.

В тот раз в 3-м «Б» был урок рисования. Тати здорово рассердилась, когда пак Дас велел всем рисовать геометрические тела: вид спереди, сбоку, сверху, снизу и так далее. Не первый раз было такое задание. Тати, конечно, могла бы их нарисовать, но ей все это надоело. Еще немного, и, чего доброго, она не вынесет и умрет. Она не могла себя заставить рисовать такую ерунду. Когда Тати нехотя провела линию на листе бумаги, Хади незаметно подбросил ей полоску бумаги.

— Прочти, — шепнул он.

В записке Хади просил нарисовать ему головку ребенка. Если можно, то грудного, это даже лучше. У него родился братишка, и скоро мать должна была вернуться из больницы. Хади хотел в честь ее возвращения повесить рисунок детской головки на стену комнаты братишки. В конце была приписка: «Нарисуй сегодня, добрая Тати. Хоть как-нибудь нарисуй. А после урока получишь мороженое из лавочки пак Ама́та».

Хади, сидевший недалеко от Тати, очень удивился, увидев, как она отрицательно покачала головой.

В классе стояла мертвая тишина. Ребята старательно рисовали. Только слышно было, как шуршали ластики.

Записка Хади окончательно отбила у Тати охоту выполнять задание учителя. Все ее мысли сосредоточились на рисунке головки, которая уже возникла в ее воображении.

Машинально Тати взяла чистый лист бумаги и принялась рисовать. Сначала она несколькими линиями обозначила контур головы, потом нарисовала глаза, нос и рот. Затем Тати снова вернулась к глазам. Она считала, что именно глаза оживляют портрет.

Тати так увлеклась рисунком, что совсем забыла, где она находится. На лежавшие перед ней геометрические тела она уже не смотрела. Кончик языка у нее высунулся. Это было вернейшим признаком того, что она увлечена. Тати не замечала, что пак Дас уже несколько раз поглядывал в ее сторону. Он заподозрил неладное: почему это Тати ни разу не взялась за линейку, а вертит лист бумаги из стороны в сторону?

Пак Дас подошел к ней.

— Тати! — громко сказал он. — Чем это ты занимаешься?

От неожиданности Тати вздрогнула и выронила карандаш. Десятки глаз устремились на нее.

— Ты уже нарисовала то, что я велел?

— Нет еще, пак, — ответила Тати, перевернув лист.

— Вот ты чем занимаешься! Посмотри на своих товарищей. Почти все уже кончили!

— Да, пак.

Не обращая внимания на пак Даса, стоявшего рядом, Тати схватила линейку и принялась быстро рисовать куб.

Пак Дас ненадолго оставил Тати в покое. Конечно, он хотел за многое побранить ее. Сначала он гордился, что у него такая способная ученица. Ее способности к рисованию проявились с первого класса. За прошедшие три года она многого достигла. В другое время пак Дас, конечно, с удовольствием посмотрел бы рисунок, сделанный его ученицей. К сожалению, в последнее время Тати окончательно распустилась, делала все по-своему, как будто ей учитель не был «ужен. Возможно, это произошло оттого, что Тати захвалили и она зазналась.