Колетт Вивье - Маленький театр

— Что же я буду делать с папой, когда его выпишут? Ведь за ним нужен уход, а работать мне необходимо… — с удручённым видом говорила Мили, теребя воротничок старой серой кофты.

— Вы могли бы поместить его в дом престарелых.

— В дом престарелых! Ни за что! Ведь он так любит свободу! Нет и нет!

Маметта взяла кофейник:

— Выпейте-ка ещё кофейку, дорогая. Это вас подкрепит… Значит, от дома престарелых вы отказываетесь? Ну что ж, пусть будет так. Однако вашему отцу нельзя жить в фургоне. Летом ещё куда ни шло, но что с ним будет зимой? Вы-то хорошо знаете, что фургон — это не дом.

— Да, я-то знаю… — вздохнула Мили.

Маметта смотрела на неё, о чём-то раздумывая. И вдруг, положив руки на стол, решительно заявила:

— Я кое-что придумала.

— Что же? — спросила Мили.

— А вот что: я старею и мой Дед тоже. Ну что там много говорить… Мне уже тяжеловато воспитывать детей, а места у нас в доме много — вполне можно разместить в нём с полдюжины ребятишек. Понимаете, к чему я клоню?.. Почему бы вам не помочь мне, не поселиться здесь, у меня? Взяли бы мы с вами пять-шесть ребятишек на воспитание и вышли бы из трудного положения. Как вы сами-то думаете? — заключила Маметта, ставя чашку на стол. — Уф… я, кажется, никогда ещё столько не говорила.

Мили сидела молча, от волнения она так крепко сжала руки, что пальцы у неё побелели.

— Боюсь быть вам в тягость…

— В тягость? Что за выдумки! Я же сама вам это предложила, — расхохоталась Маметта. — Дело в том, что я к вам привыкла, полюбила вас. И будет у нас с вами одна большая семья…

Мили благодарно взглянула на Маметту и прошептала:

— Вы даже не понимаете, сколько вы для нас сделали!

Вместо ответа Маметта молча прижала её к своей груди, и Мили вдруг почувствовала, что наконец-то она обрела настоящий дом.

— Ура! — закричала Флора.

Она не совсем поняла, о чём шла речь, но зато почувствовала, что Мили чем-то очень довольна, а этого ей было совершенно достаточно. И вот она уже прыгает, улыбается и радостно кричит, Жюльетта утешает плачущего Лео, а Люка стоит у окна, стараясь скрыть волнение.

— Ни дна вам ни покрышки!

На пороге появился Дед. Он совсем сгорбился. Лицо у него красное, раздражённое.

— Куда всё это годится! — кричит он. — Лео болен, а вы не даёте ему спокойно поспать!

Дед поворчал ещё немного и принялся за кофе. А Мили даже и не заметила, что он пришёл. Скоро, очень скоро она будет жить здесь, в этом доме!.. Всё завертелось у неё перед глазами. «Мне что-то не по себе, — подумала она. — Только бы не упасть. Просто я совсем отвыкла радоваться. Так отвыкла, что от счастья у меня болит сердце».

В последних числах октября Мили поселилась в Андели. Она не знала, что ей делать с автофургоном, и Маметта, не обращая внимания на недовольство Деда, решила поставить его во дворе. Ведь при случае туда можно кого-нибудь поселить. И случай не замедлил представиться. Только фургон, казалось господину Кастилю, связывает его с прошлым. И когда старик вошёл во двор, опираясь на палку, для всех стало ясно, что он направляется в фургон. И после долгих споров пришлось его там оставить, только заменили соломенный матрас прочной походной кроватью.

По счастью, Дед быстро сошёлся со старым актёром. Они часами играли в домино или спорили.

Маметта выхаживала четырёх ребятишек, ждали ещё одного — пятого. Мили жила в комнате вместе с Флорой и Лео.

Жерве был вполне доволен каморкой, которую ему сняли в Андели.

У Мили, конечно, прибавилось хлопот, но на душе было так легко, что работа её не тяготила.

Кухня, хозяйство, стирка — со всем этим она легко справлялась. Труднее было с малышами. Она иногда раздражалась по пустякам, кричала, а ребятишки продолжали шалить. Маметта решила вмешаться:

— Знаете, в этом деле я, кажется, разбираюсь лучше вас. Я сама буду заниматься нашими сорванцами, а вы займитесь всем остальным… Каждому своё.

Мили весело кивнула и тотчас же принялась убирать вещи в шкаф. За последнее время она поправилась. Щёки округлились. Хорошенький джемпер заменил старую серую кофту. Она очень удивилась, заметив, что напевает песенку о фонарике… «Прямо девчонкой стала… Как Флора…» — подумала она и рассмеялась.

Хозяин устроил Валентина в чулане за булочной. Матрас был твёрд, как доска, но Валентину он казался мягким по сравнению с соломенной подстилкой в прицепе. Он научился печь бриоши, слойки с яблоками, и по понедельникам угощал ими всё своё семейство.