Константин Курбатов - Чуть-чуть считается

– Ну что с тобой делать? Весь в мать.

Он потёр подбородок и сказал:

– Ладно, так и быть, подарю тебе одну вещь. Очень ценную. Она мне от деда досталась. Береги пуще глаза.

– Не, не нужно, – испугался Филя, которому вовсе не требовался ценный подарок.

Что папе мог оставить дед? Не велосипед ведь и не фотоаппарат. А другие вещи Филе не нужны, тем более ценные. Что с ними делать? Даже показать никому нельзя. Мальчишки в два счёта отберут.

– Ну и недотёпа же ты, – вздохнул папа и вышел из комнаты.

Через минуту он вернулся и положил на стол обыкновенную гайку, величиной с шашку.

– Получай, – сказал папа.

Внутри к резьбе гайки прилипли соринки. Гайка матово поблёскивала тёмным металлом. Таких гаек в автопарке, где работал папа, можно было отыскать сколько хочешь.

Филя недоумённо поднял глаза и спросил:

– Чего это?

– Гайка, – сказал папа. – Но не простая, а волшебная.

– Волшебная, – хмыкнул Филя. – Ищи дураков. Волшебных гаек не бывает.

– Иногда бывают.

– В сказках только.

– И в жизни.

– Ты думаешь, я маленький? – обиделся Филя.

– Нет, – серьёзно сказал папа, – не думаю. Но если ты положишь эту гайку в карман и загадаешь любое желание, то оно непременно исполнится.

Филя ещё раз хмыкнул и сунул гайку в карман. «Пусть погаснет свет», – загадал Филя. Он посмотрел на люстру с тремя стеклянными кульками. Свет даже не мигнул. Горел себе и горел.

– Волшебная называется, – выпятил губу Филя и положил гайку обратно. – Никакая она не волшебная.

– Погоди, – сказал папа. – Я тебе не всё объяснил. Загадывать можно только то, что зависит от тебя. Вот в шашки, например. Загадай, что ты у меня выиграешь, и гайка тебе поможет.

– Так у тебя и выиграешь, – оттопырил губу Филя.

– Попробуем?

– Давай, – сказал Филя. – Мне что.

Он разгромил папу так стремительно, что даже сам не понял, как это случилось.

– Видал-миндал, – сказал папа.

– А ты не нарочно? – захлопал глазами Филя.

– Нарочно! – возмутился папа. – Ещё?

– Давай.

Папа вошёл в азарт. Он злился, наступал и… проигрывал. Он просадил подряд пять партий. Филя господствовал над доской и кучами заглатывал вражеские шашки. Филя торжествовал. У него горели глаза и уши.

Папа поднял руки.

– С гайкой больше не буду. Неинтересно. А без гайки давай.

Партию без гайки Филя продул.

С гайкой снова выиграл.

И ещё раз.

Чудеса!

– Что, она и вправду волшебная? – прицепился Филя.

– Не потеряй смотри, – ответил папа.

После ужина Филя отпросился на улицу. Всего на десять минуток. Он дрожал от нетерпения. Утрамбованная лыжами гора круто уходила в темноту. Там трамплин. Редкий мальчишка не летал с него кувырком. За всю зиму Филя всего два раза приземлился удачно. А так больше носом.

Гайка лежала в кармане брюк. Филя ощущал её приятную тяжесть. Он разбежался и присел. В ушах запел ветер. Трамплин резко подбросил в темень и понёс. Филю валило на спину и вбок. Он с трудом сбалансировал руками. Он ударился одной лыжей. Вторая летела по воздуху. Ещё секунда – и он пропахал бы остаток горы носом. Но он не пропахал. Он заставил себя встать на вторую лыжу и скатился вниз… И это в темноте! В полной темноте, когда и без трамплина можно запросто свернуть шею.

Вот это гайка! Дед знал, что оставить отцу. Это получше любого велосипеда.

Берегись теперь, Дуб! Теперь ты узнаешь, где зимуют настоящие раки!

Бедный Гера Дубровцев. Если бы он догадался, что у Фили появилась волшебная гайка, он повёл бы себя на уроке истории иначе. Но он не догадался про волшебную гайку. Он пролез под партой и привязал к шнурку от Филиного ботинка бечёвку. Конец бечёвки он привязал к парте. По его коварному замыслу Филе вновь предстояло испробовать прочность пола в классе.

Мария Никифоровна обвела взглядом учеников и заглянула в журнал.

– О восстании Спартака, – проговорила она, – нам расскажет, нам расскажет… Боков. Прошу к карте, Боков.

Про Спартака Филя знал отлично. Он поднялся и смело шагнул к карте. Его спас шнурок. Шнурок развязался. Только поэтому Филя не грохнулся посреди класса.

– Что ты там танцуешь на одной ноге, Боков? – спросила Мария Никифоровна.

– Я не танцую, – сказал Филя. – У меня шнурок…

Он нагнулся, отвязал бечёвку и с благодарностью пощупал в кармане гайку.

– Сначала Спартак был рабом, – громко начал Филя, – и ещё гладиатором. Гладиаторы дрались в цирке мечами. А богатые римляне на них смотрели. Они убивали друг друга.