Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

— Не шумите… — прошептала Мэй. Если обитатели Хламовых гор еще тут, они запросто могут принять компанию за гулей, и тогда…

— Ох, ну и видок у тебя! — выпалил Тыквер, смахнув несколько скупых слезинок и посмотрев на Мэй свежим взглядом. Еще бы. Бархатное платье порвалось, когда она лезла в карету. Волосы, щедро припорошенные дорожной пылью, болтались по спине спутанной паклей, из которой торчали стрелы.

— Тыквер, потише! — прошептала Беа.

Но Тыквер только покачал головой завороженно:

— Вылитая королева выпускного… из чьего-то худшего кошмара…

— Тсс!

Они подплыли к самой первой куче рухляди. Вблизи уже можно было различить старые автомобили, гробы и холодильники. Окинув взглядом бесконечные горы хлама — в том числе сотни полузасыпанных песком саркофагов, Мэй обескураженно вздохнула:

— Я и забыла, сколько их тут…

Какой-то из саркофагов скрывал вход в Селение — понять бы только какой.

Мэй оглянулась на Люциуса, горевшего, как светлячок, в полумраке пустыни. Он пожал плечами: мол, я знаю не больше твоего. Беа, дрожа, ухватила подругу за руку. Мэй крепко сжала ее ладонь.

— Ой, блестяшка! — Тыквер выхватил из груды серебристый тостер — и исчез под лавиной колесных дисков.

В тот же миг в холме открылась щель, и на песок легла полоска теплого, уютного света. Не тусклого, призрачного и мертвенного, а настоящего, от яркого огонька свечи. Щель начала шириться, разрастаясь до дверного проема. В дверях кто-то дожидался — не светящийся, не парящий над землей, а объемный, твердо стоящий на ногах, яркий и живой.

Стройная, гибкая фигура, длинная юбка с оборками, красный корсет, блестящее каштановое каре. И выхваченный из повязки на бедре кинжал, которым обладательница всего этого замахивалась на незваных гостей.

Лисичка Лекси посмотрела на Мэй с прищуром. Неужели не узнаёт? Но Лекси опустила кинжал и, подбоченившись, прислонилась к дверному косяку.

— Надо же! Век живи, как говорится…

Мэй поежилась под острым взглядом, сражавшим иных наповал.

— Нам нужна помощь.

Лекси не двигалась.

— Мы хотим разослать сообщения всем оставшимся в Навсегда призракам и еще Хозяйке Северной фермы. Надо готовить восстание против Бо Кливила. Поможете?

И тогда, к изумлению Мэй, Лекси шагнула вперед и, крепко обняв, потащила ее внутрь, в Селение неупокоенных душ.

— Прическа у тебя что надо!

Кошки много чего не любят. Воду, например. Или когда чешут не за тем ухом. Но больше всего кошки не выносят, когда их хватают ни с того ни с сего. Именно в этом крылась причина странного зрелища, которое наблюдали фантомы, летящие домой из «Поползня» с охапками диванных подушек в цветочек. По кромке Равнины Отчаяния с жалобными воплями метался туда-сюда вампир, силясь сбросить впившийся ему в голову комок лысой шкурки.

Судя по всему, кусать вампиры любят больше, чем быть укушенными.

Убедившись, что клиент все осознал, Пессимист разжал зубы и, описав дугу в воздухе, пружинисто приземлился. Подергивая хвостом, он проводил взглядом поспешно растворяющегося в тумане вампира. Потом тщательно вылизал лапы и осмотрелся. Помогло не особенно. Здесь царило еще большее запустение, чем в других виденных им уголках Навсегда: сплошной туман клочьями и голая земля. Пессимист мурлыкнул, хорошенько принюхался, вгляделся в туман — и целеустремленно зашагал вперед.

Идти пришлось недолго. Посреди пустоты вдруг выросла дверь. Кот подобрался поближе, догадываясь, что задерживаться, пожалуй, не надо, но любопытство брало верх. На двери красовался чеканный череп с костями — только не человеческий, а лошадиный. «Мью?» — задумчиво протянул Пессимист. Не каждый день встречаешь нарисованный лошадиный череп в загробном мире, где все животные под запретом. Прямо под черепом, в нижней части двери, виднелось еще одно квадратное отверстие, поменьше. Кошачья дверца.

У Пессимиста, хоть он и приближался к идеалу, все же имелись свои недостатки. Самоуверенность, например. Он полагал, что нет на свете такой опасности, которая ему не по зубам. Поэтому он двинулся прямо к двери, понюхать поближе.

Неслышно подкрадываясь на мягких лапах, он потянул носом. И тут кошачья дверца с громким скрипом распахнулась, оттуда высунулась нога с копытом и затащила Пессимиста внутрь.

Следующим вечером в Селении устроили то, чего не устраивали уже несколько лет. Вечеринку.