Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

— Оооооууууурррх!

Мэй нырнула обратно в магазин, стиснув Пессимиста под саваном. По дальней кромке площади брела, покачиваясь, компания зомби — кровожадные, но тупые глазки обшаривают окрестности в поисках заблудших духов, одежда — отрепья, зеленовато-серые руки вытянуты вперед, шаг дерганый, неуклюжий. Вторая шайка столпилась рядом с недостроенными пока «Горелыми плюшками» — цедят из стаканчиков обжигающее пойло и фыркают друг на друга. Других слов, кроме «Оооооууууурррх!», в языке зомби нет.

У Мэй задрожали губы. В родном городке Тыквера хозяйничают темные духи…

Взгляд Мэй наткнулся на старинный велосипед — с корзинкой на руле, все как положено, — валявшийся в нескольких шагах. Не сводя глаз с зомби у «Плюшек», она порхнула к велосипеду, подняла его и, загрузив Пессимиста в корзинку, вскарабкалась на седло. С непривычки пришлось немного повихлять, паря в нескольких дюймах от земли, но потом Мэй поймала равновесие и, взяв курс на Бульвар, бешено завертела педали. Через несколько мгновений городок остался далеко позади.

Пчелиный домик со светящимися оконцами лелеял свое одиночество посреди песков. На вид он ничуть не изменился, от него веяло прежним миром и покоем. Мэй притормозила, переводя дух. Однако при виде открытой двери снова запаниковала. Они с Пессимистом переглянулись.

— Миэй? — спросил кот.

Мэй осторожно подкралась к двери, Пессимист держался следом.

— Эй, есть кто? — позвала Мэй, остановившись на пороге.

Не услышав ответа, она распахнула дверь настежь и шагнула внутрь.

— Ох! — вырвалось у нее.

Тогда, в прошлый раз, Мэй уже ночевала здесь, в уютном жилище хлопотливого и начитанного пасечника по имени Усик. Ее привел сюда Тыквер, домовой призрак, который по совместительству служил (не очень, правда, усердно) у пасечника. Здесь и тогда особого порядка не наблюдалось. Но теперь… Весь пол был усеян разбросанными книгами и бумагами. Мэй прошла через кухню в кабинет — там болтался на рычаге скелефон Усика. «Если хотите позвонить, нажмите передний коренной и наберите номер заново», — снова и снова повторял аппарат. Все карты Усика были разорваны в клочья, а глобус Вселенной, показывавший звезды, планеты и количество проживающего на них призрачного населения, стоял расколотый, словно вареное яйцо, однако продолжал мигать и мерцать. Рядом громоздился ворох вырезок из «Ежедневных фу» вперемешку с рекламными брошюрами роллердрома «Разлагающейся Рокси» и маникюрного салона «Остатки пальцев». Мэй принялась копаться в вырезках, читая заголовки, которые под ее взглядом вспыхивали зеленым фосфорным светом.

ЗА ПОЛЧИЩАМИ ТЕМНЫХ ДУХОВ

ТЯНЕТСЯ ШЛЕЙФ ШИРПОТРЕБА. ЧТО ДАЛЬШЕ?

ЖИВАЯ ДЕВОЧКА ИСЧЕЗЛА —

ВМЕСТЕ С НАДЕЖДОЙ НА СПАСЕНИЕ

ТЫСЯЧИ ПРОПАВШИХ БЕЗ ВЕСТИ ПРИЗРАКОВ, ВОЗМОЖНО, ТОМЯТСЯ В ЗАСТЕНКАХ ЗАМКА БО КЛИВИЛА

ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ РЕПОРТЕРА, СООБЩИВШЕГО О ЗАСТЕНКАХ

Дальше шли пустые страницы.

Мэй снова заскользила глазами по газетным листам, надеясь отыскать какой-нибудь знак от Хозяйки Северной фермы, как тогда, еще на Земле, в школе. Но нет, ничего. Мэй в недоумении отложила газеты. Поплыла обратно в кухню, потом в гостевую спальню, где прошла ее первая — одинокая и полная страхов — ночь в Навсегда. Простыни на кровати, и без того разлезшиеся и ветхие, валялись разорванные. Пессимист запрыгнул на кровать и принялся увлеченно нюхать.

По дороге на кухню Мэй уловила краем глаза какое-то шевеление. Она резко обернулась — и тут же облегченно выдохнула. Ничего особенного, всего-навсего ее собственное отражение в зеркале — в призрачном саване. Худая, долговязая, с длинными растрепанными волосами, она теперь мало напоминала ту девчушку, которая стояла здесь три года назад. Тогда она вообще знать не знала ни про какого Бо Кливила, да и в призраках совсем не разбиралась. Шарахалась даже от Тыквера. И не подозревала, что он, оказывается, незримо наблюдал за ней с самого рождения, наведываясь в их дом на Земле.

— Могила Тыквера! — вдруг осенило Мэй.

Она кинулась во двор. Могила отыскалась без труда, рядом с ульем Усика, — большая прямоугольная яма и каменное надгробие с именем. Могилы в Навсегда служат призракам выходами на Землю — должны же духи как-то являться людям. Поэтому все окраины местных городов заполнены погостами. Однако, если попытаешься пролезть через чужую могилу (или даже просто случайно туда свалишься), пиши пропало. Станешь потерянной душой и будешь до скончания веков болтаться в одиночестве по Вселенной.