Светлана Лаврова - Загляни ко мне на Рагнарёк

— Итак, вы отсутствовали целый день, с утра до вечера, — сказал Один, наводя Биврест так, чтобы его конец попал точно на палубу парома «Изабелла». Паром готовился к отплытию, и где-то в его недрах находились сейчас мама и два фальшивых брата. — За это время ваша мама и Тени посетили экскурсию, крепость и два музея. Если мама будет спрашивать — скажите, что все забыли. Так, еще чуть-чуть левее… годится!

Ребята соскользнули на палубу, Один за ними.

— Ваша каюта в трюме, — сказал он. — Скорее, лучше бы вам заменить Тени до ужина.

— Ужин, — оживился Влад.

— Тени, конечно, ели человеческий обед для маскировки, но людская еда для них вредна. Они могут взорваться. Боюсь, что не могу предугадать, что сделает ваша мама, если вы взорветесь у нее на глазах.

Они подошли к двери. Один махнул рукой, дверь стала прозрачной — в одну сторону, как зеркальное стекло. Братья увидели, что на койках, чинно выпрямившись, сидят лже-Данил и лже-Влад. Пятки вместе, носки врозь, ладошки сложены на коленках. Перед ними яростно жестикулировала мама.

— Я так больше не могу! — кричала она. — Почему вы сидите смирно? Не прыгаете, не орете?

Лже-Данил послушно подпрыгнул — прямо в положении сидя. Лже-Влад старательно вскрикнул: «О-о-о!» И снова сели: пятки вместе, носки врозь, ладошки на коленках сложены.

— Вы издеваетесь?! — перешла на ультразвук мама. — Вы сошли с ума? Или вас сглазили? Я не могу это видеть! Я позову! Кого-нибудь!

И мама вылетела из каюты. Ребята еле отскочили за дверь, она их не заметила.

— Быстро внутрь! — скомандивал Один.

Мальчишки заскочили в каюту. Один опять поставил их затылками друг к другу, обвел рукой… Лже-Данил и лже-Влад вздохнули, печально улыбнулись и втянулись в вентиляционную решетку. «Жаль… — прошелестело в воздухе. — Жить…»

— Садитесь в ту же позу, — приказал Один.

Мальчики сели на койки, поставили руки и ноги в нужную позицию.

Мама ворвалась в каюту так стремительно, что чуть не стукнулась об Одина. Тот еле успел притвориться картиной на стене. С мамой пришел приятный молодой человек в белой форме.

— Вот! — закричала мама, указывая на детей. — Сидят! Не безобразничают! Не бегают по парому! Не роняют мебель! Не взрывают порох из спичек!

— Мадам? — спросил стюард. Он знал по-русски только одно слово «мадам», да и то было не совсем по-русски.

— Посмотрите на них! — и мама указала на ребят.

Стюард послушно нагнулся посмотреть, сделал шаг… Данька отработанным жестом подставил ему подножку. Теряя равновесие, стюард взмахнул руками и зацепил картину-Одина. Один свалился с гвоздя и стукнул стюарда по макушке. Падая, стюард схватился за салфетку на столике. Мама как раз разложила на ней всякие мелочи. Помада, крем, ножичек, ручка, блокнот, печеньки, финские карамельки веселым градом посыпались на стюарда. Данька посмотрел на получившуюся композицию и сказал:

— Еще бы шоколадом помазать. Или колой побрызгать.

— Кола была где-то, — завертелся Влад.

— Ура! — закричала мама. — Все хорошо! Вы такие же!

— Мадам! — укоризненно сказал стюард, поднимаясь и стряхивая карамельки с плеч.

— Извините, извините, — сказала счастливая мама. — Спасибо огромное, вы так помогли! Вы привели в себя моих детей! Теперь они такие же безобразники, как и были! Какое счастье! Даже не знаю, как вас благодарить… ага, вот, возьмите на память.

Мама подняла упавшую картину-Одина и торжественно вручила ошалевшему стюарду. Тот машинально взял и с Одином в обнимку пошел было из каюты… но в дверях взглянул на картину, заорал, бросил ее и убежал.

— Нервный какой, и что ему не понравилось? — пожал плечами Данька, разглядывая шедевр. — Портрет как портрет… подумаешь, нос зеленый, уши в фестончиках, а губы синенькие. Может, замерз, бедняга, посинел…

— И весь распух, — согласился Влад. — А ты заметил, что у стюарда брюки порвались, и на ноге — следы когтей?