Лев Брандт: Пират

Словно не веря глазам, Альма потянула носом и почуяла знакомый запах, — от этого волка пахло собакой.

Волк стоял в двух шагах, тряс головой и неумело вилял хвостом. Альма узнала сына, но, всё еще не в силах преодолеть страх, несколько раз обошла его кругом, вздрагивая, пока не очутилась рядом, и, уже обнюхав, ласково лизнула его в нос.

С этого дня Пират начал сопровождать Альму на охоту. Первое время, слыша за собой его крадущиеся шаги, Альма нервничала, останавливалась и, оскалив зубы, злобно ворчала на приемного сына. Пират отходил в сторону, смотрел на нее жалобно и недоумевающе и медленно вилял низко опущенным, неповоротливым хвостом.

Постепенно Альма привыкла к нему и к волчьей, мягкой поступи позади.

Пират оказался не только самым преданным детенышем из всех выкормленных ею, но и самым искусным охотником.

Он лучше Альмы подкрадывался к дичи, а вспугнув дичь, предоставлял погоню Альме, а сам забегал наперерез, притаивался и, подпустив к себе близко добычу, как из-под земли вырастал на пути и одним ударом челюстей приканчивал ее.

Эта пара опустошала лес больше, чем вся остальная свора, но Альме приходилось спешить к месту расправы. Пират был ненасытен Он в несколько минут мог сожрать матерого зайца. И часто отставшая во время погони собака находила только мятую траву и клочки шерсти на том месте, где две-три минуты назад Пират прикончил зайца.

Однажды во время охоты Альма и Пират столкнулись с остальной стаей.

Собаки поселка хорошо знали Альму, но Пират только недавно стал появляться за пределами склада, и к нему отнеслись враждебно.

Взъерошив на спинах и загривках шерсть, собаки кольцом окружили незнакомца, но эта худая серая, с темной спиной собака еще больше поджала хвост и покачала такого размера клыки, что им мог позавидовать любой матерый пес.

Молодые задиристые псы, первые лезшие в драку, попятились, но скоро оправились, и собачье кольцо сомкнулось еще больше вокруг одиноко стоявшего серого пришельца.

Он не рычал, стоял молча и только тяжело дышал, да глаза стали раскосыми, сузились, и в них замелькали желто-зеленые кошачьи огоньки.

Пришелец, казалось, понимал, что ему не справиться с целой стаей, но всем своим видом показывал, что защищаться он будет до последнего дыхания. Но и собаки с каждой минутой становились настойчивей, — их было много. Оправившись от первого смущения, они снова двинулись в наступление, подбадривая себя рычанием и медленно сжимая кольцо.

Пират слегка попятился и, прижавшись задом к толстому пню, ждал Он молча переводил глаза с одной собаки на другую, как будто желая заранее узнать, какая из них первая бросится на него и подаст сигнал к расправе.

Было в этой большеголовой, худой и еще не сформировавшейся собаке что-то такое, что заставляло врагов медлить.

Альма, вначале стоявшая в стороне, была притиснута наступающими к будущей жертве. Собаки, сжимая кольцо, подвигали ее все ближе и ближе, пока она не очутилась рядом с Пиратом.

Тогда она так же, как и он, оскалила свои желтоватые, но еще крепкие клыки и заворчала на стаю.

Альма была сильной и свирепой, в поселке жило немало собак, на шкурах которых навсегда остались глубокие рубцы — следы ее клыков.

Кольцо собак остановилось, но не разжалось. Каждая из собак ждала, что кто-либо первый подаст сигнал к нападению, но сигнала не было. Не оказалось среди них вожака. Черно-пегий Полкан молча и равнодушно стоял в стороне и наблюдал за ссорой.

Так прошло несколько мгновений. Ни та, ни другая сторона не двигались. Потом кольцо дало трещину, из него выскочил молодой черный, белогрудый, белолапый пес, подбежал сначала к Альме, потом к Пирату и по очереди лизнул их в нос. Альма и Пират в ответ молча завиляли хвостами.

Это послужило сигналом. Собаки одна за другой подходили сначала к Альме, потом к Пирату, обнюхивали их со всех сторон, царапали лапами землю и отходили в сторону.

Когда этот ритуал проделал последний в стае пес, собаки перестали обращать на Пирата внимание, и он вместе с другими побежал в стае.

От своих предков Пират наследовал не только способности охотника, но и могучий, волчий аппетит. Сколько бы пищи в день ни перепадало ему, он всегда был голоден.

Часто, если Альма не хотела идти в лес на охоту, Пират присоединялся к собачьей стае.

Собаки привыкли к нему и относились дружелюбно, только Полкан не замечал его, и Пират старался держаться дальше от него. Так продолжалось до тех пор, пока они однажды не столкнулись на охоте.