Мария Грипе - Дети теней

Как только часы пробили четыре, я вышла из своей комнаты. В замке было тихо и пусто. В это время спали даже слуги. Но, проходя мимо окна в большой зале, я взглянула вниз и увидела, как входная дверь открылась и во двор осторожно выскользнула девушка. Это была Леони. С ней был Помпе. Она выглядела встревоженной, постоянно оглядывалась на окна замка – боясь, вероятно, что ее может увидеть София. Не желая ее пугать, я отпрянула от окна. Леони слишком впечатлительна. И вчера она была такой несчастной, так страдала из-за Софии… Мне было жаль ее.

Но, может, я неправильно сделала, что спряталась? Вдруг ей совсем не хотелось быть сейчас одной? Вчера за ужином она смотрела на меня по-дружески. А ведь раньше для нее существовал только Карл. Хотя ее неожиданный интерес к моей персоне мог объясняться тем, что я была «сестрой» Карла. Это тоже было не исключено.

Я снова осторожно выглянула в окно, чтобы увидеть, в какую сторону направилась Леони. Она была уже далеко – входила в лиственничную рощу. Но я знала тропинку и, выбежав из замка, поспешила следом за ней.

Через несколько минут я услышала ее голос. Она пела какую-то французскую песенку, похожую на колыбельную. Голос был мягким, не таким натянутым, как вчера. Но звучал грустно.

Может, все-таки не стоило ее беспокоить? Я не видела ее – она тоже не могла меня видеть, хотя и была где-то совсем рядом. Я подумала, что лучше оставить ее в покое, и начала осторожно отходить, как вдруг из-за большого камня показался Помпе. Он залаял, и на шум прибежала Леони. Увидела меня – и испуганно попятилась. Потом схватила Помпе за ошейник, повернулась ко мне спиной и пошла в противоположную сторону. Я осталась на месте. Сделав несколько шагов, она робко огляделась вокруг, будто проверяя, не иду ли я следом. Но, увидев, что я стою, вернулась.

Утро было чудесным. Легкие облачка плыли над верхушками деревьев. Звонко щебетали птицы, и на прогалине, как звезды на темном небе, белели подснежники.

Леони была метрах в двадцати от меня. Она даже не поздоровалась со мной. Лишь неподвижно стояла, не сводя с меня глаз. Помпе тоже не шевелился, разве что поводил ушами. Одну руку Леони неуклюже прижимала к сердцу, точно пытаясь не дать ему вырваться из груди.

– Доброе утро, Леони, – сказала я.

Прошло еще несколько секунд. Наконец она кивнула и ответила на своем ломаном шведском:

– Добрый утро, Берта.

– Похоже, сегодня будет чудный день, – сказала я.

Вдруг она подбежала ко мне и быстро прошептала:

– Очень мало время… Здесь не долго. Там ждут… – Она показала рукой в сторону замка и добавила: Скоро проснуться… моя тетя…

– София?

– Да, София…

Она дышала возбужденно, как в лихорадке. Я попыталась успокоить ее, сказав, что за несколько минут ничего не случится, но она замотала головой.

– Нет, не долго… никогда нельзя долго…

И вдруг робкая улыбка тронула ее губы. Я улыбнулась в ответ. Мы посмотрели на Помпе, который вилял хвостом и радостно тявкал.

– Помпе очень нравится гулять меня, – сказала Леони.

– Да, он тебя любит, это видно.

Она ласково улыбнулась Помпе. Я предложила немного посидеть на солнышке, но Леони никак не могла успокоиться.

– Не знаешь, который время?

– Половина пятого. А когда обычно встает София?

– В разный час. Никогда не знать… Всегда в разный час…

Но когда я села на камень, покрытый мягким мхом, она подошла и села рядом. Я спросила, как долго она собирается пробыть в Замке Роз, и она нервно ответила:

– Долго. Может, всегда.

– Значит, тебе нравится в Швеции?

– В Швеции?

Она посмотрела на меня удивленно. Вопрос и в самом деле был глупым: что Леони видела в Швеции, кроме Замка Роз?

– То есть в замке, я хотела сказать.

– Да, хорошо. Очень хорошо. Спасибо.

И вдруг она начала говорить. Слова полились сплошным потоком, но на таком корявом шведском, что разобрать смысл было почти невозможно. Я попросила ее говорить на родном языке. Сама я по-французски объяснялась неважно, но то, что сказала Леони, поняла довольно хорошо.

Она тотчас перешла на родной язык и торопливо рассказала все, что было на сердце. Почему она так испугалась, увидев меня. Дело в том, что в замке водилось привидение. Она спросила, знаю ли я об этом. Я покачала головой.

Она задумчиво кивнула. Сама она тоже ничего не замечала, хотя способна видеть то, чего не видят другие. О привидении ей рассказала София, которая сталкивалась с ним дважды. Леони казалось, что это, мягко говоря, странно: София совсем не походила на человека со способностями к мистике. И суеверной она тоже не была. Она не верила в Бога, хотя могла притвориться религиозной, когда считала нужным. Католичку Леони это возмущало до глубины души.