Елена Усачева - Не время для шуток

– Спасибо, конечно, – заторопилась Маканина, понимая, что этот разговор может далеко зайти. – Но пока ничего не надо. Я, если что, и сама справлюсь. Смолова, шевелись, а то всех птичек пропустим.

Аня оторвалась от небольшого экранчика, на котором мелькали отснятые кадры, и непонимающе посмотрела на одноклассников.

– Стенгазета! – придушенным шепотом произнесла Олеся и сделала такие страшные глаза, что Смолова сразу все вспомнила и вскочила.

– А еще придешь? – маленький Васька с завистью смотрел на фотоаппарат в Аниных руках. – Надо Васе фотографии показать. – И он кивнул в сторону шиншиллы.

– Ты его своим именем назвал? – решила уточнить Олеся. Выходит, она оказалась права, в доме Галкина два грызуна и оба – Васи. Один спиногрыз, другой – орехогрыз.

– Шевелись! – потянула она Смолову за собой, иначе Аня так бы и наблюдала за перемещением зверька по аквариуму. Видимо, общение с Васями доставляло ей небывалое удовольствие.

Комнат в квартире Галкина оказалось две, одна из них проходная. Они протиснулись по узкому проходу, по заваленной книгами дорожке между пианино и шкафом, делившим комнату на две части, потом перелезли через оказавшиеся на дороге два стула («Это Танюха свою комнату баррикадирует»), в темноте, на ощупь прошли по узкой тропинке между двумя кроватями и добрались до балкона.

Здесь было, на удивление, просторно, стояло сломанное кресло, под ним валялась кучка пивных бутылок. Рядом с балконом росла береза. Листья на ней уже облетели, поэтому двор она не загораживала. Наоборот, сквозь ее тонкие ветви все было хорошо видно. Олеся послала Галкина за пледом – через минуту пребывания на улице Смолова снова начала дрожать, а сидеть им, может быть, придется долго. Серега ушел и пропал, так что Маканина смогла спокойно объяснить, чего она хочет.

– В доме напротив живет Рязанкина. К ней непременно сегодня придет Васильев. Вот мы их вдвоем и заснимем.

– А других мы где будем искать? – без всякого воодушевления спросила Аня и шмыгнула носом.

– Все, кто нужен, будут здесь. – Олеся постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности. Но она и сама уже не знала, как распутаться с Аней. Ведь потом надо будет как-то эти снимки забрать, напечатать и успеть сегодня же подкинуть в почтовый ящик Курбаленко.

Ничего толкового в голову не приходило, поэтому Маканина уставилась во двор.

Сначала пробежали две девочки с собаками, мамаша с коляской прошла в сторону парка, высокий худой пацан минут десять простоял под окнами, глядя куда-то вверх, а потом покачал головой и ушел, печально ссутулившись. С верхних этажей упала бутылка. Она громко хлопнулась об асфальт, спугнув стаю ворон. На рассыпавшиеся осколки тут же слетелись голуби, и Олеся мысленно хихикнула, потому что Аня действительно стала их фотографировать. Но вот голуби взвились вверх, метнулись туда-сюда по двору и уселись на козырьке подъезда, с любопытством глядя вниз, на появившегося человека. А человек прошел мимо подъезда, пролез под деревьями, откуда через секунду раздался звонкий свист. Голуби шарахнулись в разные стороны, задевая друг друга крыльями. Свист повторился. Очумевшие от страха птицы забились в воздухе и бросились в разные стороны. Наверху хлопнуло окно, и Олеся в какой раз удивилась фантастическому несоответствию – стильная манерная Ксюша позволяла вызывать себя на улицу свистом! Кому в школе расскажешь – не поверят.

А тем временем Васильев выбрался из кустов, отряхнулся и, попинывая ногами осколки, принялся прогуливаться взад-вперед перед подъездом.

– Давай, – прошептала Маканина, боясь, что Андрюха ее услышит.

– Но он же ничего не делает, – удивилась Аня, отрываясь от экранчика, на котором мелькали голуби.

– Когда начнет, поздно будет! У тебя же не пленка, что жалеешь?

Смолова начала покорно нажимать на кнопку.

Из подъезда Рязанкина вышла не спеша, на секунду застыла в дверном проеме, словно специально позировала для Смоловой, и только потом подошла к Васильеву. Мгновение она смотрела на него снизу вверх. Вдруг Васильев порывисто наклонился и поцеловал ее в губы. Не ожидавшая этого Рязанкина качнулась в сторону. Андрюха перехватил ее за спину и поцеловал еще раз. Больше Ксюша не сопротивлялась.

Вдалеке заорала сигнализация, по улице протарахтела машина. Но в это мгновение во двор никто не вошел, словно побоялся спугнуть важный момент.

Щелканье смолкло. Олеся медленно перевела взгляд на Аню. Та сидела с открытым ртом и, кажется, не дышала.