Тэцуко Куроянаги - Тотто-тян, маленькая девочка у окна

Следить за быстрой сменой ритма было нелегко. Осо­бенно трудно приходилось, когда директор громким голо­сом предупреждал:

– Я буду менять ритм, а вы не спешите переходить на него, пока не скажу!

Вот как это выглядело: ребята ходят на две доли, а пианист переходит на три, делать нечего – все равно надо шагать по-прежнему. Удовольствие маленькое, но директор был убежден, что так воспитывается собранность и зака­ляется воля.

Наконец директор произносит:

– Смена ритма!

С облегчением дети собираются перейти на три доли, но не тут-то было: надо держать ухо востро – пианист может сразу перейти на пять. Тут многие сбивались с ритма, руки и ноги оказывались не там, где нужно, слы­шались умоляющие голоса: «Ну, постойте, постойте, сэн­сэй [13], не так быстро!» Но стоило немного попрактиковаться, и движения становились слаженными, гармоничными, а напряженность сменялась раскованностью, дети начинали испытывать удовольствие от танца. Более того, они на­столько увлекались игрой, что сами придумывали разные движения и позы. Вообще-то обычно все передвигались поодиночке, но некоторые, по желанию, могли сходиться парами. А когда музыка звучала на две доли, находились и такие – перемещались по залу зажмурившись. Един­ственное, чего нельзя было делать, так это разговари­вать.

Иногда, особенно в те дни, когда проходило родитель­ское собрание, мамы заглядывали в зал. Какое же это было трогательное зрелище! Как легки и свободны были дви­жения детишек, как прекрасны их лица, как весело и лов­ко скользили они под музыку!

Все это нужно было для того, чтобы привить детям чувство ритма, создать гармонию тела и духа, в конечном счете пробуждая воображение и развивая творческие спо­собности.

Когда Тотто-тян впервые пришла в школу и увидела надпись на воротах, она спросила маму: «А что означает томоэ?»

Так вот, томоэ – это древний японский герб в виде двух полукружий, разделенных зигзагом; если же соединить две половины томоэ – белую (духовное начало) и черную (физическое совершенство), то они сольются в единое целое – вот такой круг:

Так учитель выразил свое стремление к гармоничному развитию детей – физическому и нравственному. Именно с этой целью он включил занятия ритмикой в школьную программу. Ведь развивать природные данные своих уче­ников, ограждая их при этом от чрезмерного вмешатель­ства взрослых, было для него главной целью.

Современное школьное образование, которое, как он считал, слишком полагалось на слово, записанное в тет­радку, приводило его в отчаяние. Такое воспитание, по его словам, атрофировало в детях восприятие природы, ме­шало им слушать ее шепот, лишало интуиции и вдох­новения.

Великий японский поэт Басе писал:

Но ведь очень многие видели лягушек, прыгающих в пруд… И не только Уатт, Ньютон наблюдали, как кипит чайник или падает с дерева яблоко.

«Иметь глаза, но не видеть красоты; иметь уши, но не слышать музыки; обладать разумом, но не воспринимать истину; иметь сердце, но никогда не волноваться и не гореть огнем – вот чего надо больше всего опасаться!» – так часто говорил директор.

Наверное, поэтому он и верил в ритмику. Сама же Тотто-тян была в восторге от нее. Она порхала по залу босиком, словно балерина Айседора Дункан, даже не по­дозревая, что ритмика – это часть школьной программы.

Впервые в жизни Тотто-тян отправилась на праздничную ярмарку. Посреди пруда Сэндзоку, поблизо­сти от школы, где она училась прежде, находился ма­ленький островок с храмом, посвященным богине Бэн-тэн – покровительнице музыки и красоты. Там и прохо­дила ярмарка. Поздним вечером она отправилась туда с мамой и папой по тускло освещенной улице. Вдруг впереди засверкали разноцветные огни. Необыкновенное зрелище предстало перед Тотто-тян. Она бегала от одной лавочки к другой, заглядывала в них, раздвигая матерчатые штор­ки. Отовсюду раздавался писк, треск, шипение, неслись разнообразные запахи. Все было удивительным. На крас­ных, желтых и розовых шнурках висели игрушечные труб­ки, украшенные изображениями собак, кошек и миленькой девочки Бэтти. Стоило «закурить» их, и чувствовался запах мяты. Продавались леденцы на палочке и сахарная вата. И еще продавались бамбуковые хлопушки: просунешь в трубку крашеный прутик – и раздается громкий хлопок.