Ульф Старк - Сикстен

– Если ты подождешь, я посмотрю в словаре.

Папа направляется к двери. В дверях Сикстен окликает его.

– Что еще? – спрашивает папа.

– Теперь я знаю, что подарить тебе на день рождения.

Когда папа возвращается, Сикстен уже спит. Но папа все же раскрывает толстый словарь и читает про себя.

– Чувственный – страстный, стремящийся к наслаждениям, сладострастный.

Он в недоумении глядит на спящего сына.

Потом переводит взгляд на фотографию бывшей жены на стене.

На следующий день Сикстен сидит в комнате Йонте. Сам Йонте расположился за письменным столом, где разложены объявления о знакомствах. Объявления чувственных женщин он обводит красным карандашом.

– Всё проще простого: понравился кто – пиши письмо в газету, а они уж там сами перешлют его, куда надо.

– Ага, – вздыхает Сикстен. – все хорошо, только…

– Что?

– Да не выйдет из этого ничего.

Йонте снимает очки и протирает стекла.

– Почему это не выйдет?

– Потому что папа никакого письма писать не станет!

– So what? [1]– не сдается Йонте. – И пусть не пишет.

– Тогда кто же?

– А сам-то ты как думаешь?

Йонте, когда вырастет, будет писателем. У него уже целая коробка стихов под кроватью.

Йонте ерошит волосы, теребит мочки ушей и склоняется над пишущей машинкой.

Время от времени он ударяет по клавишам.

– Важно найти верный тон, – объясняет он. – Что-то попроще. И чтобы не очень длинно было. Она явно далека от литературы.

«Давай встретимся в кино. Мое место будет рядом с твоим. На форменную куртку я приколю розу», – строчит Йонте.

И вот письмо готово.

– Осталось только подписаться за твоего отца, – говорит Йонте и лихо выводит «Бенни Антонссон» с росчерком на конце. – Теперь надо вложить в конверт билет и фотографию.

– Думаешь, она придет? – сомневается Сикстен.

– Наверняка.

Билеты они купили. Сикстен сам выбирал фильм. Он знает отцовский вкус.

А вот как быть с фотографией? Сикстен сидит на диване, на коленях у него семейный альбом. На снимках мама, папа и он сам. Мама улыбается в камеру и держит Сикстена за руку. А за ними – море и датский берег.

Это последний снимок.

Сикстен выбирает одну из ранних фотографий. На ней папа в боксёрских трусах. Он улыбается маме, стоящей рядом.

Сикстен торопливо выдергивает фотографию из альбома.

Когда входит папа, мальчик делает вид, что просто рассматривает альбом.

– Что, старые фотографии захотел посмотреть? – спрашивает папа. – Давай вместе.

– Не сейчас, мне надо сгонять в одно место, – говорит Сикстен.

– Именно теперь, когда я пришел?

– Да. Надо кое-что уладить, – объясняет Сикстен.

– Это касается твоего дня рождения. Ну, я побежал.

Сикстен и Йонте стоят у голубого почтового ящика, что у химчистки.

Они положили в конверт фотографию, налепили для надежности три марки и аккуратно заклеили письмо.

– Ну, бросай, – командует Йонте.

Сикстен опускает письмо в ящик.

Слышно, как оно с легким шелестом падает на дно.

– А теперь плюнь, – велит Йонте.

Сикстен плюет на почтовый ящик.

– Не так: три раза – на удачу, – подсказывает Йонте.

Папа работал всю ночь. Поэтому проспал до самого обеда. А ведь сегодня день его рождения. Наконец Йонте и Сикстен входят к нему в комнату.

Йонте играет на синтезаторе. У Сикстена в руках поднос. На нем кофе, печенье из супермаркета, роза и большой пакет. Мальчики старательно поют «For he is a jolly old fellow». [2]

– Пора вставать, – говорит Сикстен.

Папа открывает глаза, улыбается и обнимает Сикстена и Йонте. Пробует печенье, отхлебывает кофе, который мальчики сварили сами.

– Разве вы не хотите посмотреть, что внутри? – напоминает Йонте.

– Да, сейчас, – спохватывается папа.

Он нарочно долго распутывает ленточку. Затем осторожно разворачивает бумагу, достает коробку и взвешивает её на руках.

– Там что, подсвечник, который ты смастерил на уроке труда? – гадает он.

– Нет, подсвечник был в прошлом году. А на этот раз – сюрприз.

Папа открывает коробку и достает сначала кулек с карамельками из лавки Слепого Свена, а затем конверт с билетом в кино.

– Это на сегодня, – объясняет Сикстен. – Фильм про Тарзана.

Папа разглядывает розовый билет, и слезы наворачиваются ему на глаза.

– Вот это подарок! Ну и повеселюсь же я!

– Да уж наверняка! – подхватывает Сикстен.

В полседьмого папа стоит в коридоре и любуется на себя в треснутое зеркало.