Милдред Тэйлор - И грянул гром, услышь крик мой…

Мистер Моррисон взял да нырнул в темноту, подальше от светящихся фар, а они за ним.

– Дальше я уж не видел, – сказал Стейси, бросая взгляд на дверь, за которой лежал папа. – Слышал хруст, удары. Кто-то кричал и сыпал проклятьями. А потом ничего не стало слышно, кроме дождя, и мне стало жутко страшно. А вдруг они убили мистера Моррисона, испугался я.

– А вот и не убили, – вставил свое слово Малыш, глаза его так и горели от возбуждения.

Стейси кивнул.

– Потом я увидел вот что: в свете грузовика появился человек, он шел спотыкаясь, подобрал с дороги того, которого бросил мистер Моррисон и перекинул его через борт грузовика, а потом вернулся, чтобы помочь третьему, у которого была сломана рука. Она неловко висела у него сбоку. Потом они развернули грузовик и укатили.

– А потом что? – спросил Малыш.

Стейси пожал плечами.

– Ничего. Мы надели второе колесо и поехали домой.

– Кто это были? – резко выдохнула я.

Стейси посмотрел на меня и спокойно ответил:

– Я думаю, Уоллесы.

От испуга настала минутная тишина, потом Кристофер-Джон со слезами на глазах спросил:

– Стейси, а… а папа наш умрет?

– Нет! Конечно, нет! – поспешил ответить Стейси.

– Но он совсем не двигался…

– Не надо, чтоб папа умер! – заплакал Малыш.

– Да он просто спал, мама же сказала. Просто спал.

– Ура, а когда он проснется? – закричал Кристофер-Джон, слезы так и катились по его пухлым щекам.

– Ну… у-утром, – сказал Стейси и обнял обоих, Кристофера-Джона и Малыша, чтоб успокоить. – Вот дождетесь утра и сами увидите. Утром он уже будет здоров.

Больше Стейси не сказал ни слова; он так и не снял с себя мокрой, грязной одежды. Мы тоже замолкли, получив ответы на все наши вопросы. Но все равно нам было страшно, мы сидели молча и слушали, как дождь, теперь уже мягко, стучит по крыше, и смотрели на дверь, за которой лежал папа, мечтая, чтоб скорей настало утро.

– Ну, как это выглядит? – спросил меня папа, когда я проходила через комнату, направляясь к боковой двери.

Прошло больше недели, как его ранили, это было первое утро, что он поднялся. Он расположился у холодного очага, на голове еще оставалась повязка, а сломанная нога покоилась на деревянном стуле.

Глаза были прикованы к маме, сидящей за своим письменным столом.

Мама отложила карандаш и нахмурилась, глядя в большую счетную книгу, открытую перед ней. Она рассеянно следила за мной, ожидая, когда я закрою за собой дверь с сеткой от насекомых, и тогда сказала:

– Дэвид, ты думаешь, нам именно сейчас пора этим заняться? Ведь ты еще не совсем здоров…

– Я настолько здоров, чтобы услышать, что мы почти на мели. Так что скажи мне все, как есть.

Я спрыгнула со ступенек и уселась на последней. Мама помолчала немного, прежде чем ответить папе.

– С половиной хэммеровских денег по закладной мы выкрутимся, чтобы оплатить июньский взнос…

– И это все?

– Ну, пара долларов еще останется, но это все.

Оба помолчали.

– Ты считаешь, надо написать Хэммеру и одолжить еще денег? – спросила мама.

Папа не сразу заговорил.

– Нет… – наконец сказал он. – Я все еще не хочу, чтобы ему стало известно про эту историю. Если до него дойдет, что я не на железной дороге, он пожелает узнать, почему, а я боюсь рисковать, зная его характер. Всякое может произойти, проведай он, что выкинули эти Уоллесы.

Мама вздохнула.

– Боюсь, ты прав.

– Я сам знаю, что прав, – сказал папа. – Дела так обстоят здесь, что, явись он сюда, не скрывая свой гнев и бешенство, его еще, чего доброго, повесят. Нет уж, пока хуже не стало, мы как-нибудь без него обойдемся. – Он минуту подумал. – Может, придется продать одну-две коровы с телятами, чтобы заплатить взносы за июль – август, а может, и нашу свинью. А вот к концу августа надо так постараться с хлопком, чтобы заплатить за сентябрь… Вполне возможно, что придется ехать в Виксберг, когда надо будет очищать хлопок. Вряд ли удастся в этом году воспользоваться очистительной машиной Харлана Грэйнджера.

Снова наступило молчание, потом мама сказала:

– Дэвид, мама поговаривает о том, чтобы ехать в Стробери, на следующую ярмарку…

– Нет, нет… – Папа не дал даже закончить. – Страсти слишком накалились.

– Я говорила ей это.

– Я тоже поговорю с ней… Нам что-нибудь надо приобретать до первого урожая хлопка?

– Сейчас подумаю… батарейки и керосин ты купил в последнюю поездку… да, но вот что нам нужно больше всего – распылитель против насекомых. Жуки на хлопке расплодились такие вредные…