Анар - Деде Коркут

Дели Кочар выл:

— Увы, Деде, взял бы господь и жирных, и тощих! Выведи меня отсюда, Деде! Да буду я твоей жертвой! Ой!…

Вопли Кочара поднимались до небес. Деде Коркут открыл дверь. Голый Кочар выскочил из загона, его облепили блохи, лица не было видно. Он упал к ногам Деде.

— Ради бога, помилуй меня, — твердил он, — всех баранов зарежу в твою честь!

Деде Коркут сказал:

— Беги, сынок, в воду окунись.

Дели Кочар помчался к реке, кинулся в воду.

Деде Коркут прискакал в край огузов. Издалека он начал кричать:

— Магарыч! Магарыч!

Бейбура вышел ему навстречу, разбил яйцо о лоб его коня.

В доме Бейбуры начались приготовления к свадьбе.

Из тканей, предназначенных для невесты, связывали узлы, составляли тюки. Чулки, обувь, уголь, дрова, луковицы, полотенца — все это отложили в сторону, ибо это знаки бедности, темноты, холода, голода, разлуки.

Бараньи рога обвивали красной лентой, морды и ноги красили хной. На шеи коням вешали кисточки. Украшали верблюдов бубенцами.

Банучичек в своем шатре шила Бейреку белый кафтан. Фатьма Брюхатая клала хну на головы, руки, ноги матери Бейрека — Айны Мелек и трех его сестер — Гюнай, Айсёль и Гюнёль.

Гысырджа Енгя клала хну на голову, руки и ноги Банучичек, подкрашивала щеки румянами, глаза и брови — сурьмой…

Утром Бейрек с товарищами вышел на равнину, примыкающую к земле огузской.

Джигит, когда женился, должен был пустить стрелу, Где падала стрела, там ставили свадебный шатер.

Бейрек тоже натянул лук, пустил стрелу. Где упала стрела, он поставил свой свадебный шатер. Джигиты начали скачки.

В группе молодых наездников Бейрека был Ялынджык. Хотя лицо его улыбалось, в сердце у него запеклась черная кровь.

Прискакали всадники от Банучичек, привезли тюки с подарками. Дали Бейреку сшитый Банучичек белый кафтан. Бейрек вошел в свой шатер, вышел оттуда в белом кафтане. Один из дружков молвил:

— Поздравляю, носи на здоровье!

Бейрек отвечал:

— Отчего вы такие грустные?

Другой дружок молвил:

— Как нам не грустить? Ты в новом кафтане, а мы — в старых.

Бейрек отвечал:

— Что из-за таких пустяков огорчаться? Сегодня я надел, завтра ты наденешь. Семь дней, семь ночей будет свадьба, каждый день пусть кто-либо из вас надевает, а потом отдадим бедному.

Семь дней, семь ночей длилась свадьба. Джигиты стреляли в быков, козлов, оленей, выбитых на скалах Гобустана, скакали на конях, бились на мечах, боролись, водили хороводы. И каждый день белый кафтан Бейрека красовался на одном из его молодых друзей.

А на Фиалковом эйлаге Гыз-Беновша тоже кипела праздничная суматоха. На Банучичек надевали свадебное платье. Гысырджа Енгя держала перед ней зеркало, мать повязывала ей красный тюрбан.

Джигиты постарше собрались в шатре Бейбуры. Здесь были и Газан, и Алп Аруз, и Аман, и Карабудаг. Деде Коркут играл на кобзе и пел:

И еще пел Деде Коркут. Послушаем, что он пел:

Кончил петь Деде Коркут, джигиты разошлись по одному, по два, каждый двинулся к себе домой.

…На краю стойбища были развалины; ночью, в лунном свете они отбрасывали причудливые тени. Здесь выли бродячие собаки, ухали совы. К одной из стен прижались двое. Их можно было узнать по теням: один из них Алп Аруз, другой — человек под черным башлыком.

Говорил Алп Аруз:

— Кыпчак Мелик не торопится, ждет случая. Значит, надо найти другой путь. Договоримся с каганом крепости Бейбурд. Поскорее скачи, отнеси весть в крепость Бейбурд. Скажи кагану, что Дели Кочар обещал свою сестру его племяннику, а сам изменил слову: отдал девушку Бейреку на Сером жеребце. Завтра ночью они войдут в свадебный шатер. Скажи: если уберут Бейрека, Газан тоже пропал. Его опора — Бейрек.