Ольга Малинина - Город твоих снов

– Сандра, так не бывает, – улыбнулся он, но все-таки согласился ее выслушать.

– Так, – начала она. – Можно ли забыть...

– Можно, – тут же ответил он.

– Но ведь ты не дослушал, – удивилась она.

– Мне, кажется, я наперед знаю все твои вопросы, и говорю тебе, что все можно.

– Это отговорка, Стас, – будто разочарованно сказала Сандра.

– Не обижайся, но это на самом деле так. Сейчас ты сомневаешься и не знаешь, можешь ли ты сделать что-то, – попытался он объяснить.

– Это правда, и мне нужна твоя помощь, – проговорила она, чувствуя, что сейчас самое время поделиться с ним своим замыслом. – Я хочу найти одного человека. Если ты так отвечаешь, значит...

– Кто этот твой затерянный человек? – все так же улыбаясь, поинтересовался он.

– Ее зовут Катерина. Некоторое время она была мне вместо матери. Потом папаша с ней поругался, видите ли, от того, что она была слишком мечтательная. Глупо, правда?

– Не знаю. Ты думала о том, что будет, если ты ее найдешь?

– Я пока еще не представляю, найдется ли она,– грустно ответила Сандра.

Стас, обняв ее, сказал:

– Мы попробуем. Но, Сандра, не бывает идеальных людей, и твоя Катерина, возможно, давно забыла, кто ты есть и есть ли вообще.

– Нет, – возразила она, – ты просто не знаешь ее... И папа не знал.

Вечера августа уже начинали греть бархатным ветерком и охлаждать густым блеском бесчисленных звезд. Время обязано было потерять свой счет и стать растяжимым до своей нескончаемости. Странное дело, когда вдруг начинаешь терять себя в этой красоте. Сандра думала, как могут люди быть не идеальными, если ты сама видишь в них и красоту, и доброту, и какие-то своеобразные причуды. И ей казалось, что нужно только очень сильно пожелать это, и тогда все мысли будут оправданы. Так говорила и сама Катерина, когда в подмосковном Китеже они сидели под старой душистой липой, и теплый сентябрьский вечер разгадывал все их самые лучшие мысли.

Сандра жила впечатлениями, какими-то мимолетными настроениями. Именно поэтому она находила что-то по-настоящему родственное в Даше. Казалось, они были близнецами или вечными подругами. А впрочем, других подруг у них никогда не было. И Сандра всегда догадывалась, что не нужно верить всяким благоразумным теткам, которые якобы знают психологию подростков. И, вообще, Сандру бесили суждения вроде: «все одинаковые» или «ничто не меняется». А вот благоразумные тетки уверяют, что есть толпа девочек и есть толпа мальчиков, и когда все они встречаются, то происходит черт знает что, но только не любовь. Между прочим, Сандра сама прекрасно понимала, что среди ее сверстников есть и такие массы, которые думают и поступают точно так же. И что касалось чувства любви, то она как-то сама для себя заключила: «Лучше молчать, чем повторять уже кем-то сказанное».

Возможно, Сандра была чересчур требовательна к себе. Но Стасу безумно нравилась ее легкая, чистая задумчивость, когда она напоминала героиню какого-нибудь кино или романа, или стиха...

Они оба чувствовали, что их такое стремительное и, казалось бы, легкомысленное знакомство было гораздо прочнее обычного увлечения. Однако они не хотели торопиться и приближать им только одним принадлежащий миг того, самого тайного свидания. И Сандре было немного стыдно за то, что Стас в их отношениях был более серьезен, чем она. Но ведь и у Стаса было за что стыдиться перед ней.

Гуляя по Набережной до позднего часа, они, наконец, решили, что поедут в Китеж, как только Стас купит билеты на электричку. Катерина жила в этом уютном подмосковном городке, однако, насколько помнит Сандра, ее старый дом, похожий на усадьбу, был что-то вроде дачи. И лишь удача и хорошая погода могла бы им помочь застать Катерину дома.

Этот вечер для семьи Мироновых был на редкость беспокойным. Марина Васильевна уже подумывала над тем, не отказаться ли ей от своевольной воспитанницы. Но Сандра даже не мыслила, что может принести родственникам такие неудобства. Где-то в первом часу ночи она и Стас заснули на берегу безмятежной реки, укрывшись его курткой от комаров. Недалеко от них какие-то, по всей видимости, тоже влюбленные городские лунатики разожгли костер, а дальше и гитара, и песни, звезды, звезды...

Конечно, Даша знала, где и с кем ее сестра, но сказать об этом матери было равносильно предательству. Дело в том, что Марина Васильевна содрогалась даже от одного упоминания о Стасе. Он казался ей демоном-искусителем, который очаровывает таких юных и непорочных девушек, как ее дочь и племянница. Вскоре Даша хорошенько подумала и, чтобы не усугубить положение, все-таки открыла тайну того, куда запропастилась сестра. Даша даже позволила себе высказать мнение, которое окончательно расстроило мать.